Спасибо! Ну, когда-нибудь это закончится... Тогда будет что-то новое.

Ага. Нечего дядь Юлиусов уконрапупивать....

Спасибо!

Как и их кумир?

Будет нечто подобное.

Не надо бояться. Ему никто хулиганничать не позволит. А нужен он для - см. пункт выше. Если забежать вперед - они с Катоном циклопа по дороге в Рим потеряют. Я не сильно наспойлерничал?

20.
А поскольку машинка нештатным образом сработала, она их еще и в пространстве разбросала. В качестве бонуса. И стали они гипсовых тушканов искать - кто быстрее. Ганнибал искал в Европе, а Катон с циклопом - в разных развивающихся странах. В Азии и Африке, то есть. А в Латинской Америке не искали, потому что у Катона на глобусе ее не нарисовали еще.
Ганнибал сперва к галлам попал. А у тех была манера разных путников на дороге ловить и с них разные интересные истории требовать. Ганнибал и говорит - хорошо, я вам всякие байки буду расказывать, а вы мне за это тушканов гипсовых будете искать. Галлы согласились. Вот Ганнибал им и давай разные истории расказывать:
- про то, как Александр Македонский Диогена из бочки выгнал и стал из этой бочки подводную лодку делать;
- про то, как Одиссей двадцать лет за границей был с секретным заданием, а когда вернулся, они с Телемахом еще двадцать лет поэму сочиняли, чтоб разом и народу объяснить, где ж царь столько шлялся, и секретность соблюсти;
- про то, как Поликрат свой остров переименовал и себя заодно, чтобы  боги его не нашли, когда удачливости его позавидуют и назло пакостить придут;
- про то, как Геракл долго-долго вепрю объяснял, что он не Винни-Пух;
- про то, как Арес однажды к Венеру с Афродитой перепутал, и... Нет, про это лучше не надо, потому как оно 18+ сильно.
И пока Ганнибал Сенкевича пополам с бароном Мюнхаузеном изображал, галлы ему кучу гипсовых тушканов натащили. Как собрали всех тушканов в Галлии, Ганнибал вздохнул, всех их переколотил и ушел. А черепки так и бросил - до сих пор их археологи находят.
Подался Ганнибал за тушканами в Германию. Познакомился с ихним главным вождем, дедушкой Арминия. Научил германцев банкен-бир делать и рога на шлем цеплять, чтобы с врагами бодаться. В благодарность Арминийский дедушка Ганнибалу целую гору тушканов собрал. Ганнибал их всех переколотил - нету пульта!
А тут еще вести всякие тревожные с юга образовались. Катон с циклопом тоже без дела не сидел.

Ну, это... Я решил, что и так будет слишком много (а именно два) эротических моментов в последующих главах. А потому про похождения Ареса - наверное, в какой-нибудь из следующих разов. Но в подробностях.

  good.gif  Мне и в голову не пришло!

Нет, он очень сознательный был. Наверное... Нельзя же было ему рассекречиваться и рассказывать, как он Большую Красную Секретную кнопку у Полифема стырил!

Ой. Занесло меня куда-то....

21. (Внимание!!! Глава содержит +18 фрагменты! Лицам с нервной психикой - не рекомендуется!!!)

Покуда Ганнибал братьям о проделанной работе отчитывался, специальная центурия, с Клавдий Шифером во главе, у входа в эргастерий торчала и думала, входить, туда, где кто-то храпит страшным голосом, или же подкрепления потребовать?
А надо сказать, что который этой центурией командовал, Луций Клавдий Шиффер, он был не "который". В смысле, он был "которая". В смысле, "была". Была она блондинка греческого производства, Эвтибида по фамилии. Очень ей с юности хотелось замуж за гладиатора. Была у нее такая идея фикс.Только гладиаторы никак жениться не хотели. Все только гыгыкают да про институт благородных девиц на острове Лесбос, где Эвтибида училась, расспрашивают. Напомнят, раздразнят, раззадорят по самое нет сил сдерживаться - а как только дело до дела - "Иди нафиг, Харибда, я женатый!" - и кольцом обручальным перед носом вертят. Такая вот среди гладиаторов былиа дискриминация Эвтибиды, поскольку она была стервозная очень и все с ней связываться боялись. Такая и муренам скормит, если мусорное ведро забудешь вовремя вынести...
Потому Эвтибида коварный план придумала. Решила в армию завербоваться, как контубернал-девица инкогнито. Знала она, что рано или поздно Спартак будет революцию устраивать, а легионы - с ним воевать. А коли так, то можно будет или познакомиться на поле боя с кем-нибудь интересным, или, уж, на крайний случай, отомстить обидчикам и всыпать им по тридцать девятое число.
Вот, значит, стоит Эвтибида у входа в эргастерий и думает: дескать, это явно не Ктулху храпит, потому что Ктулхов в природе не бывает. Это она еще из того самого института помнила. А раз это не Ктулху, это может быть, какой-нибудь симпатичный гладиатор там завалялся. Надо познакомиться пойти. Взяла Эвтибида факел и пошла на храп. А легионерам велела у входа караулить, чтобы они ей не мешали личную жизнь устраивать.
Идет-идет Эвтибида, смотрит - дрыхнет на лавке германец, рога под голову подложил, кругом жестянки от банкен-бира и "Завтрака Херуска" валяются, а рядышком орлы сопят в четыре дырочки. Знамо дело - тоже банкен-бира перепили. Смотрит Эвтибида на все это безобразие и думает: мол, ценный кадр, однако! Все вокруг разбросано, значит, неприхотливый. Банок много - значит, зажиточный. Для собутыльников не пожалел - значит, не жадный. С орлами поделился - значит, животных любит. А как поднесла она к Эномаю факел поближе и увидела, что он как Шварценеггер, только на лицо симпатичнее - все, решила. Охмурю или из мрамора изваяю.
Сняла сапог и пнула Эномая в область челюсти - сильно, чтобы проснулся, но чтобы и ласково так получилось. Эномай вскочил, смотрит - стоит кто-то в древнеримской форме и активно глазки стоит. Сначала хотел было Эномай заорать "брысь, я не по этой части!", а потом расчухал, что женщина это вовсе. Ноги от шеи, размер не то что бы пятый, но уж как минимум четвертый, блондинка, глаза голубые - блин, что еще нужно германцу до полного счастья! Эномай тут же орлов к Максимусу выставил, как несовершеннолетних, а сам на Эвтибиду накинулся. Панцирь на ней сзади гладиаторским консервным кинжалом вскрыл, а потом, значит, устроил Эвтибиде полный сеанс всеми способами, какими только можно. А потом всеми, какими нельзя. И еще не по одному разу.
А легионеры, они от самого эргастерьного входа акустические эффекты слышали от Эвтибидиных восторгов. И решили, что это не иначе Ктулху сводный хор весталок заживо хрумкает. Решили они римский героизм проявить вкупе с непобедимостью, и хор от Ктулху отбить. Черепахой построились и внутрь вошли.
Смотрят, а навстречу им - Эвтибида. Босиком, из одежды только панцирь покоцанный, шлем куда-то далеко-далеко набок сбился, лицо раскрасневшееся, глаза довольнющие, и идет в обнимку с рогатым германцем. А следом - два орла ящик с банкен-биром тащат.
Тут легионерам и поплохело, причем сразу и сильно. Они же не знали, что ихний контубернал - не совсем, чтобы мужчина! То есть, совсем не он, а она, если совсем правильно. Испугались легионеры сильно. Дрогнули. Побежали. Так Эномай один целую центурию разогнал.
А потом по всему Риму слухи о диких варварских слэшерах пошли. И с тех пор, когда хотели кому-то политическую карьеру испоганить, его шпионом этих самых варварских слэшеров объявляли. Вот и получилось, что по сплетням каждый римский политик ухитрился в слэше отметиться, а самые популярные - и по два раза.

22.
А Красс, тем временем, собрался Спартака у почты ждать. Выстроил своих легионеров, кто еще не разбежался. Сам ходит перед строем и всякие военные хитрости придумывает. Только что-то почему-то ничего не придумывается нафиг. Легионеры шумят, нервничают,  потому что гладиаторы их все-таки напугали здорово. Очень легионеры спартаковских парашютистов боялись.
Тут Красс и решил: не дают мне легионеры думать – так пущай сами мозгами скрипят! Объявлю-ка я, мол, среди легионеров конкурс на лучшую зловоенную хитрость! А тому, кто победит – путевку в Крым пообещаю. Бесплатную. За его счет.
Только Красс это дело легионерам сказал, они разом как начнут военные хитрости придумывать! Народ прилегающий, из местных, смотрит – легионеры кучкуются и шумят про что-то. Самые хитрые к легионерам примазались, тоже стали против Спартака хитрости придумывать. В самом деле – Красс ведь не сказал, что конкурс закрытый, для военнослужащих только!
Красс сидит на легионном барабане, довольнющий, и из-под шлема глазами стреляет. Народ к нему то и дело подбегает и всякие способы побеждения Спартака советует. То предлагают Рим поджечь, чтобы Спартака выкурить, то наоборот, советуют водопровод проломить, чтобы гладиаторов в ливневую канализацию смыло. Кто-то предложил у Юпитера попросить всех гладиаторов молниями изгромовержить. Двое или трое вызвались за Цезарем сбегать – но эту идею Красс на корню отсеял. Сказал, что если Цезаря позвать, придется потом с ним путевкой в Крым делиться.
В общем, отобрал Красс две военных идеи. Во-первых, придумал он гладиаторских вожаков отравить. Подозвал Красс одного велита, который бегал быстро, и говорит ему: мол, вот тебе двадцать сестерциев, дуй быстренько в дежурную аптеку (ту, что на Палатине, за водопроводом направо), и купи там весь яд, какой у них есть! А потом тащи его сюда. И сдачу принести не забудь! Велит козырнул, авецезарьнул и побежал приказ выполнять.
А вторая идея, которую Крассу легионеры придумали, была про то, что нужно деревянного коня построить и там засаду разместить. Красс сначала усомнился, что все получится – потому как у Спартака своего города нету, и затаскивать коня ему некуда. Но затем легионеры Красса убедили, что и так хорошо получится. Согласился Красс и велел деревянного коня с потайным карманом строить.

23.
Пока Красс во-всю противоспартачного коня строил, Ганнибал братьям свою историю дорассказывал. Значит, Катон, когда его на Восток с циклопом забросило, хитрую штуку придумал, чтобы всех гипсовых тушканов собрать. Он своего циклопа научил в старой медной лампе жить, а потом, по сигналу, оттуда вылезать и дворцы строить. Циклоп сперва заартачился, мол, кроме мордобитиев, никаких чудес, но Катон его успокоил – мол, будет у тебя и по мордобойным делам много работы. На том и порешили.
А потом Катон стал так делать. Приходит он к какому-нибудь восточному царю и волшебную лампу ему предлагает, с циклопом, который три желания умеет выполнять. А в обмен, значит, просит всех гипсовых тушканов в царстве.
Царь, ясное дело, сперва не верит, первое желание авансом требует. Циклоп вылезает и дворец строит. У этих самых царей всегда желания с дворцов начинались. Фантазия у них была слабая. Построит циклоп дворец, царь посмотрит – ну да, кривовато, косовато, зато пробник на халяву! Подумает царь и согласится. Подданным велит тушканов собирать, а циклопу велит какого-нибудь царского врага вздуть. А циклоп и рад: ему только разреши кому-нибудь тумаков надавать!
А с третьим желанием обычно проблемы были. У царей воображения не хватало. Проблемы у них были с этим – кроме как материальное благосостояние и вздуть кого-нибудь не могли они придумать ничего. В общем, Катон им расписку давал, что мол, когда они придумают, он с циклопом обязательно вернется и желание выполнит. Потом расколашмачивал тушканов на предмет поиска пульта – и к следующему царю шел.
Так он всю Азию и Африку обследовал. Не нашел пульта. Решил, что пора в Рим ехать – потому что тушканы только там оставались и у племени тушканопоклонников. Но поклонники жили далеко и Катон решил их напоследок оставить.
Сел Катон на корабль и в Рим поехал. А циклопа берегом отправил, своим ходом. Дело в том, что у циклопа морская болезнь была. А если циклопа укачает - то никому мало не будет...
Прибыл Катон в Рим, и Ганнибал следом. И настал у них решающий момент в поиске тушканов....

25.
А тиранозаврик, который не хотел со Спартаком революцию делать, по всему Риму бегал. Дорогу домой искал. В Монголию. Народ, правда, когда его видел, нервничать начинал. Но заврику это сильно параллельно было.
Один, правда, гражданин, который домой из трактира шел, когда завра посеред улицы увидел, как заорет! И спугнул животное. Тираннозавр в переулок скрылся, а этот товарищ обратно в трактир. С претензией. Мол, чего мне тут налили, что посеред римской улицы динозавры мерещатся!
Посетители в забегаловке тут же занервничали, мол, мы тоже хотим такое попробовать! Забористая, должно быть, штука! Трактирщик, не будь дурак, им тут же на месте новый коктейль сочинил, «Тираннозавр в ночи». Фалернское с абсентом, льдом, зеленым чаем  и двумя маслинами. Взболтать, но не смешивать, пить через соломинку. Такой крутой вырвиглаз получился, что народ потом в этот трактир по записи ломился. Трактирщик миллионером стал. А потом он этот рецепт Лукуллу продал за вовсе астрономические деньги.
А заврик Монголию в Риме не нашел и расстроился. А когда он расстраивался, то у него аппетит рос до совершенно дикого размера. Вспомнил он про Крикса, про пиццу, которой в него бросили. А поскольку Криксов поблизости не наблюдалось, решил тираннозавр пиццу искать. По запаху. И набрел он на Улицу Союзнической Пиццы.
Там римские союзники жили, те, которые не из Рима, а по соседству, из Италии. У них мечта была – в легионы завербоваться и гражданство через это дело получить. А пока спросу на легионы не было, союзники на этой улице сидели и пиццу на продажу пекли. Потому что ничего общественно полезного они не умели больше. А общественно вредное что-то делать им Гай Юлий не давал. Он когда приходил пиццу оптом покупать, всегда союзникам пальцем грозил. Для профилактики.
Ворвался заврик на эту улицу и давай пиццерии курочить.
26.
Тем временем Катон тоже времени даром не терял. Он сенаторско-крассовский план по укокошению Цезаря обдумывал. И чем больше он обдумывал, тем больше он в этом плане сомневался. В самом деле, а вдруг Цезарь не позволит себя двадцать с чем-то раз кинжально проткнуть? Больше того, Катон сильно сомневался, что Цезарь и на девятнадцать кинжальнопротыкательств согласится.... А вдруг он сопротивление окажет?
А у Цезаря ведь еще веник галлогонятельный. Вдруг он сенаторов – да этим самым веником? А сенаторы – они не галлы. У них работа умственно-руководящая, они к физподготовке не приучены. Не умеют так шустро бегать, как варвары какие-нибудь. В общем, огребут сенаторы веником по полной программе, и тогда Сенату полный Гадес наступит, веслом Харона его по голове!
Понял Катон, что нужно меры принимать. То бишь, веник у Цезаря украсть, а грязную работу профессионалам доверить. С веником он решил, что своими силами справится, с помощью скрытых резервов. А вот с профессионалами хуже было.
Их всех, кроме Верреса, Цицерон извел, когда Прокурором Республики работал. Цицерон придумал им на психику давить. Вот, скажем, идет профессионал по улице, по своим профессиональским делам, типа прикончить кого-нибудь, а за ним – раб со спецсигналом, носилки, куча ликторов вокруг, а на носилках – Цицерон, речугу обвинительную толкает. Ну и как работать с таких условиях? Профессионалы нервничать начинали и ошибки допускать. А ухлопать Цицерона нельзя, потому как он, если что, говорит – Я, мол, что? Я ничего! Это работа у меня такая. Цицеронская.
А Веррес, он когда был наместником на Сицилии, по слухам, в какое-то тайное общество записался, крестным доном. Поэтому стал он крутой просто-таки до невообразимой степени.  Когда Цицерон начал за ним на своих носилках гоняться, Веррес очень просто сделал: на своей вилле заперся и рабам строго-настрого приказал Цицерона ни под каким видом не пускать. А когда Веррес по своим делам ходил, он в дона Корлеоне переодевался, чтобы Цицерон его не узнал. Вот и пришлось тогда Цицерону вздохнуть и на Катилину переключиться. А Катилина переодеваться не умел. Потому пришлось ему из Рима напрочь уехать....
В общем, решил Катон про Цезаря с доном Верресом договариваться. Но сначала нужно было стыривание Цезарева веника подготовить.