Эпона
лучше уж побольше примеров - КАК НАДО!
А их так мало... *вздыхает*

Отредактировано Мария Мирабелла (20-06-2012 07:11:10)

Во флуд-то пошел.

Самый капец всему у старушки М. - это роман "Тим". Я его как-то просмотрела по диагонали - и в натуре, чесслово, пошла среди ночи тырить из холодильника соленые огурцы. Было полное ощущение, что в меня влили полведра густого сахарного сиропа. Я сладкое и в еде-то терпеть не могу, что уж о литературе говорить. "По воле судьбы", наученная опытом, читала под пиво с воблой. Вобла спасала. Хотя при описаниях неземной красоты Цезаря, от которой аж галлов прет, даже пиво приобретало подозрительно сладкий привкус.

А может, чтобы тему не засорять, пойдем поругаемся на Маккалоу куда-нибудь еще? Тут же все-таки про сериал "Рим".

Сулла - вообще достаточно сложный для литературной передачи образ. Из тех Сулл, которые мне попадались на страницах книг, понравились только два - у Джованьоли в "Спартаке" и у Сэйлора в "Римской крови", причем последний получился даже ярче, хотя ему и отведен только маленький эпизод. А Маккалоу... такое ощущение, что у нее все писательские силы ушли на воспевание Цезаря, поэтому в отношении прочих она откровенно халтурит. Я, честно сказать, ее Суллу вообще плохо помню. А обидно, товарищ-то был очень яркий, один из столпов римской истории.

Джованьоли его великолепно изобразил! Нетрудно заметить, что у него отрицательные персонажи вообще обрисованы куда более мастерски (за исключением, пожалуй, Эвтибиды - она офигенно перспективна в плане развития в глубину и ширину, но до обидного ходульна в окончательном исполнении); тот же Красс - великолепный, живой, вот просто протяни руку - дотронешься. Сулла из той же серии - я еще в свои одиннадцать лет, при первом прочтении, была в восторге от маленького штриха - когда он опускается на ложе, выглядя при этом погруженным в глубокие раздумья, а на самом деле просто тормозя спьяну. Ух, как оно для меня было живо и зримо - на нашей окраине алкашей хватало, и как они "погружаются в глубокие раздумья", я видела неоднократно. А учитывая, что многие из них прошли войну, то есть к ним, даже опустившимся, я не могла относиться пренебрежительно, образ Суллы в исполнении Джованьоли становился еще ближе.

Не, ну если с правильным настроем читать, там очень даже есть где поржать. Например, с чего началось восстание 52 года? - с того, что проримски настроенный дядюшка Гобаннитион дал своему племяннику Верцингеториксу по роже. За плохое поведение. А тот так обиделся, что за полстраницы собрал объединенную армию и пошел бить морду уже римлянам. Кавалерийский наскок! Помпей Юлию после свадьбы окучивал и то дольше, страницы полторы. А самая вкусняшка - это примечания непосредственно старушки М. Она там честно признается, что военно-полевую жену в Галлии Цезарю организовала с единственной целью - доказать, что Цезарь вовсе не был бесплоден, просто ни в одной постели слишком долго не задерживался (о том, что одного раза зачастую бывает вполне достаточно, старушка, видимо, забыла. Хотя и медик по образованию). А тут вот задержался - и опаньки, сыночек. На какового сыночка после убития оной военно-полевой жены Цезарь кладет с прибором и дальнейшей его судьбой вообще не интересуется. А бедняжке Кальпурнии остается только курить бамбук в углу. И коротать одиночество за общением с котиком. Цезарь ей котика подарил.

Не, ну почему. Она, например, с большим удовольствием и подробностями описывает, как прекрасен Цезарь, садящийся в кресло, чтобы встретить послов. Это очень важный момент! Потому что никто не садится в кресло так красиво, элегантно, непринужденно и грациозно, как Цезарь.
Правда, один раз он там закатил совершенно безобразную истерику - когда все тот же нечуткий Верцингеторикс прилюдно ляпнул, что нам, мол, однофигственно, кто у нас тут будет рулить - вы или германцы, потому что все равно завоеватели, - но автор, кажется, считает, что это была не истерика, а прочувствованная речь.

*драматически завывая* Какой-то бродяга хотел бросить котеночка в Тибр! Но подоспел Цезарь, спаситель всего живого, и не допустил утонутия молодой жизни! Ты будешь смеяться, но так оно и было.