2.
Утро другого дня застало сэра Гая на конюшне. Здесь он внушал конюху, что отныне попона рыцарского коня должна быть пурпурной, шерсть животоного должна блестеть как крылья сытого ворона. Конюх внял и продемонстрировал новую попону. Сэр Гай с сдержанно кивнул и с достоинством, присущим лишь рождённым владетельными лордами, вышел во двор и прошествовал в оружейную замка. Здесь сделал ещё один важный шаг на пути, приближающем его к сияющему миру Вестероса, где обитали непобедимые воины с поражающими воображение мечами, не годящиеся ноттингемскому рыцарю даже в подмётки: на жалование за три месяца сэр рыцарь заказал позолоченные доспехи, изображающие золотые.
Узнав об этом, шериф приуныл и забеспокоился. С Гизборном в последние несколько лет приключались странные, можно даже сказать, необъяснимые вещи, которые хотя и вносили некоторое разнообразие в скучную жизнь ноттингемской элиты, но стоили Роберту де Рено нервов и денег. А платить шериф не любил.
Облачившись в новые доспехи и взгромоздившись на вычищенного до блеска коня, покрытого новой ярко-красной попоной, сэр Гай нанёс заносчивому вестеросцу меткий удар. Чуть погодя Ланнистеру были нанесены три удара подряд. Новый меч, разрубающий пополам мельников, был вызолочен и украшен драгоценными камнями, отнятыми по закону у торговца, не платившего налоги.
Легендарный синий плащ сэра Гая был незамедлительно перекрашен в белый. Облачившись в обновку, сэр рыцарь злорадно погрозил кулаком далёкому сопернику, и отправился вершить ратные подвиги, которые должны были навеки сбросить недостойного Ланнистера с незаслуженного пъедестала.
Ланнистер покачнулся, но его спасли, вероятно, его кощунственные языческие боги. С чего бы они это стали делать, сэр Гай не понимал и громко ругался, перелистывая страницы книги.
Соревноваться с этим Линнистером в безбожии Гизборн не собирался, отметив для себя, что здесь превзошёл своего соперника на два, а то и на три корпуса, но история любви сира Джейме чуть было не лишила ноттингемского рыцаря силы духа. Сперва он долго плевался и крестился, а после столь же долго думал, что бы сам стал делать, будь у него родная сестра. У многих его товарищей из детства были сёстры, и тогда он знал, что поступал бы со своей сестрой также, как и те самые товарищи. Но чтоб так как Ланнистер? И чтоб не возникло желание набить самому себе морду? Нет, эдакие чудеса не были доступны защитнику католической церкви. К аббату не ходи – всё совершенно ясно.
Возник в рыцарского голове важный вопрос, стоит ли вообще соревноваться с человеком, который неправильно любит родную сестру. Ответ нашёлся тут же. Стоит! Навеки вечные сбросить этого заносчивого варвара с незаслуженного пъедестала, чтоб неповадно было в своих сестёр тыкать и сюзеренов резать.... Опа-па! Яркая картинка зарезания сюзерена предстала перед мысленным взглядом сэра Гая. Долой стыд и рамки! Сделай как должно, и будь что будет! Если этот кровосмесительный Ланнистер сумел, почему другие не могут? И чем, спрашивается, заумный де Рено лучше безумного короля?
С того дня сэр Гай занялся обдумыванием во всех деталях предстоящего подвига, который должен был раз и навсегда поставить соперника на место. Прежде всего он повёл нотингемский отряд в шервудскую чащу, размахивая мечом над головой и призывая подчинённых следовать за собой и гордо умереть, если потребуется. Воины умирать не торопились, но зажигательные речи и воинственный пыл командира воодушевил их, потому этот рейд оказался много удачней предыдущих. Нет, шайку злостного внезаконца, которого Гизборн прозвал Недостарком, они не обезвредели, зато нашли пещеру языческого убожества с рогами. Хозяина не было дома, что существенно облегчило задачу ноттингемского воинства. Весь богопротивный хмуринос и другие напитки были вылиты в протекавший поблизости ручей, запасные рога сломаны и оставлены в назидание на столе с запиской "За нарушение ответишь!", сербряная стрела, из-за которой не так давно шумели как Шервуд так и Ноттингем, была конфискована недрогнувшей рукой сэра Гая.
Теперь-то Ланнистер локти себе искусает, - думал ноттингемский рыцарь, шагом возвращаясь в родной замок. Чего это стрела делает и зачем она вообще нужна, он понятия не имел, но зато точно знал, что у Ланнистера такой не было и не будет.
Проезжая через городской рынок, рыцарь увидел то, что приносило ему победу над Ланнистером на месте, без особых затрат. Чужеземный торговец продавал невиданного зверя в клетке. Зверь не был похож ни на одно известное рыцарю животное. Зато был похож на то, что частенько изображают на гербах. Зеленый дракон сидел в клетке и помахивал хвостом. Никто вокруг и не догадывался, что это дракон. Приглядевшись, сэр Гай тоже понял, что сидящее в клетке животное драконом быть не может. Но, в конце концов, кто видел когда-нибудь живого дракона? Никто, даже этот кровосмесительный соперник. Как мы зверя назовём, тем он и будет.
- Одобрен законом! – прогремел рыцарь и протянул десницу к клетке. – Беру, смерд.
Торговец попытался было что-то сказать, даже возразить, но на прилавок, звякнув, упали три серебряные монеты, и он захлопнул рот.
Победоносный Гизборн со стрелой и драконом вернулся в замок.
Увидев его приобретения, шериф едва не лишился чувств.
Я даже и не заметила Милкину опечатку, ибо кто может быть против Йорков, акромя Ланкастеров? Впрочем, это не исключает попадания в психозамок, но гарантирует разные помещения в оном. 
