Исламский мир эпохи крестовых походов

Страница: 1

Сообщений 1 страница 14 из 14

Поделиться112-12-2010 09:43:34

Автор: milka
Светоч форума
Откуда: Holyland
Сообщений: 19361
Уважение: +17372
Позитив: +16598
Пол: Женский
Последний визит:
04-05-2019 12:19:19

Ирвин. Р., Ислам и крестовые походы 1096-1699
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Hi … vin/01.php

I. Эсхатологические ожидания

Средневековые мусульмане так хорошо представляли себе все детали конца света, что арабский хронист XIV века Ибн Касир смог закончить свой исторический труд "Начало и конец" описанием грядущих событий. Во времена крестовых походов многие мусульмане верили в то, что конец света наступит тогда, когда на западе встанет черное солнце, а за ним последуют варварские орды Гога и Магога. (Гог и Магог <в исламской мифологии — Иаджудж и Маджудж> — в эсхатологических мифах иудаизма, христианства и ислама воинственные антагонисты "народа Божьего", которые придут в последние времена с севера или с других окраин населенного мира) Потом эти орды исчезнут (согласно одному описанию, составленному в XII веке в Сирии, перед тем как уйти дальше на восток, они выпьют всю воду из Тивериадского озера). Вслед за Гогом и Магогом придет одноглазый Даджжал (Даджжал — в мусульманской мифологии искуситель людей, который должен появиться перед концом света; типологически и функционально соответствует Антихристу христианской мифологии) (Антихрист), который проедет по Палестине на осле в сопровождении свиты из семидесяти тысяч евреев. Даджжал совершит множество лжечудес и установит свое царствование. Но через сорок дней (или сорок лет) с небес спустится Иса (Иса — в мусульманской мифологии имя Иисуса Христа, признаваемого великим пророком), убьет Даджжала и призовет все народы обратиться в ислам. Затем солнце зайдет на востоке, прозвучит первый сигнал трубы — и все живое умрет. При втором звуке трубы все люди, мужчины и женщины, когда-либо жившие на земле, воскреснут и придут на суд в Иерусалим. (В некоторых версиях дается несколько иная хронология событий и роль Исы отводится Махди — человеку, "ведомому" Аллахом, обновителю веры. Он появится за несколько лет до страшного суда, убьет Даджжала, установит на земле справедливость и силой возвратит людей на путь Аллаха; его короткое царствование [от 3 до 9 лет] будет царством изобилия. После этого наступит воскресение мертвых и страшный суд.)

Размышления о конце света и роли Махди часто переплетались с пророчествами о победе ислама над христианством и о судьбе Иерусалима, Константинополя и Рима. Согласно хадису (рассказу о жизни пророка Мухаммада, приводящему его высказывания), известному еще до первого крестового похода, Мухаммад сказал:
"Последний час не пробьет, пока Аллах не даст моему народу победу над Константинополем". На хадисах основана сунна — священное предание ислама. Автором некоторых апокалиптических писаний считался (вероятно, неправильно) Каб ибн аль-Ахбар — спутник Мухаммада. Сочинения же в жанре malahim (дословно — "избиения") о жестоких войнах перед концом света приписывались пророку Даниилу или, в XIII веке, мистику из Андалусии, последователю суфизма Ибн аль-Араби. (Суфизм — мистически-аскетическое течение в исламе, возникшее в VIII веке и испытавшее на себе известное влияние христианского аскетизма и неоплатонизма. Ею последователи учили, что путем самоотречения, созерцания, аскетических подвигов и отказа от благ мира сего человек может добиться непосредственного общения с Богом. Суфизм вызвал к жизни общины мусульманских аскетов 'дервишей'.)

Наиболее ранние malahim появились в то время, когда мусульмане пытались защитить свои сирийские владения от Византии. Пророчества говорили о том, что перед окончательной победой мусульманам придется пройти через трудности и поражения, более того — они даже могут на время потерять Иерусалим, который перейдет к христианам. Были распространены и рассказы о статуе, якобы хранившейся в центре Константинополя, которая держала земной шар с надписью: "Я буду править миром, пока этот шар находится у меня в руках", но, согласно арабским сказаниям, шар исчез из рук статуи.

Как видим, время перед появлением первых крестоносцев было для мусульман периодом напряженных эсхатологических ожиданий (в частности — в связи с приближением 500-го мусульманского года, что соответствовало 1106-1107 году н. э.).

XI век на Ближнем Востоке был временем неуверенности в будущем и для мусульман, и для христиан, и для евреев. Одни ожидали усиления ислама в конце пятого мусульманского века, другие со страхом готовились к приходу Махди и к наступлению конца света. На более же прозаическом уровне многие мусульмане надеялись наконец-то дождаться решительной победы в затянувшейся борьбе фатимидских халифов и сельджукских султанов за контроль над Сирией. Но никто на Ближнем Востоке не ждал религиозно мотивированного вторжения армий Западной Европы.

ll. Ближневосточный калейдоскоп

Успех первого крестового похода и образование христианских государств на Ближнем Востоке оказались возможны во многом благодаря распаду сельджукского султаната после смерти в 1092 году султана Мелик-шаха. Родственники султана немедленно начали междоусобную борьбу за его владения в Иране, Трансоксании (исторической области в Средней Азии), Ираке, Сирии и на Кавказе. При этом турецкие военачальники и местные вожди, поддерживая то одного принца, то другого, проводили все более самостоятельную местную политику. В это же время военачальники на службе египетских Фатимидов воспользовались междоусобицами и дезорганизацией сельджуков и захватили земли в Палестине и Сирии. Правда, старший сын Мелик-шаха Баркаярук пытался установить твердую власть в центре империи, но он умер в 1105 году, так и не достигнув успеха.

Начиная с 1038 года сельджукские султаны номинально подчинялись аббасидскому халифу в Багдаде и считались защитниками суннизма (одного из двух главных направлений в исламе). На деле же в XI веке Аббасиды уже не обладали политической властью (даже в самом Багдаде), и халиф аль-Мустажир (1094-1118) мог сколь угодно времени посвящать своей страсти к поэзии и к каллиграфии. И, тем не менее, аббасидский халиф признавался большинством суннитов (по крайней мере, формально) политической и религиозной главой исламского мира.

Сунниты наравне с Кораном чтили также и Сунну — сборник устных преданий о Мухаммаде и его спутниках, способствовавший выработке исламского законодательства — шариата — и норм личной жизни каждого мусульманина. Сунниты признавали высшую политическую власть халифов, даже если со временем эта власть превращалась лишь в легалистическую фикцию. А имамы в суннизме были выборными духовными главами общины. В отличие от суннитов шииты считали, что высшей религиозной и политической властью может обладать только семья Мухаммада, то есть его зять Али и его потомки и духовные преемники — имамы. Шиа Али — означало "партия Али". Большинство шиитов верили, что имамы — наследники Мухаммада, непогрешимые первосвященники, обладающие тайным знанием. Во второй половине VIII века в среде шиитов произошел раскол. Одна группа придерживалась веры в двенадцать имамов, прямых потомков Али. Каждый имам перед смертью назначал себе преемника. Одиннадцать имамов погибли мученической смертью, а двенадцатый в 878 году по воле Аллаха таинственным образом исчез и с тех пор пребывает в убежище и невидимо управляет шиитской общиной. Эта группа, наиболее многочисленная, называется имамитами, или двунадесятниками. Другая же — исмаилиты, или семиричники, — завершает цепь имамов не на двенадцатом, а на седьмом — Исмаиле, который исчез в 760 году. Перед концом света "скрытый имам" вернется в образе Махди и восстановит в мире справедливость, обратив все народы в мусульманство. В XI веке произошли и другие расколы внутри исламского мира — друзы (шиитская секта) и ассасины (организация неоисмаилитов в Иране) откололись от исмаилитского халифата Фатимидов в Каире и стали к нему в оппозицию.

В XI-XII веках большинство мусульман в Сирии, Ливане и Палестине были суннитами, официально лояльными к аббасидских халифам. Однако различия между суннитскими и шиитскими учениями и ритуалами никогда не были четкими, многие сунниты сочувствовали шиитам, а многие шииты служили Аббасидам и Сельджукидам. В крупных мусульманских городах сунниты и шииты мирно жили бок о бок. В некоторых сирийских городах шииты даже имели численное превосходство. Большинство сирийских шиитов, вероятно, были сторонниками двенадцати имамов. Но в начале XII века в Алеппо и других крупных городах исмаилиты-ассасины сделали несколько попыток захватить власть, после чего основали маленькое княжество вокруг крепости Масиаф в горной части Сирии.

Так обстояли дела на территориях, подвластных Фатимидам. В большинстве же других регионов исламского мира шииты находились в неблагоприятном положении. Современный Иран — шиитское государство, но в средние века он был бастионом суннитов. Однако Хасану ибн Саббаху, (Xасан ибн Саббах — основатель воинственной шиитской секты исмаилитов-ассасинов. По названию наркотика, которым опьяняли себя последователи Саббаха, их стали именовать "курильщиками гашиша" — по-арабски "хашишийун". Крестоносцы в Сирии переделали это слово в "ассасин". Захватив Аламут и другие крепости в горах Альбурса, Кухистана и Фарса, а также в Ливанских горах в Сирии, ассасины образовали теократическое исмаилитское государство [1090-1256]) уроженцу Ирана арабского происхождения, удалось основать в горах к югу от Каспийского моря анклав исмаилитов-ассасинов. Его сподвижники захватили в 1090 году крепость Аламут ("Орлиное гнездо"), после чего и другие замки этой области подчинились их власти.

Очевидно, что так называемая Большая Сирия (т. е. Сирия, Ливан и Палестина) не была единой монолитной мусульманской страной. В ней происходили не только религиозные расколы среди самих мусульман, там еще и сохранялись крепкие общины местных христиан — как в городах, так и в сельских местностях. Мельхиты (православные христиане) искали помощи и защиты у византийского императора, однако другие христианские общины (яковиты, несториане, марониты и др.), кажется, предпочитали мирное сосуществование с мусульманскими властителями, которые не мешали им следовать христианской религии. Многие христиане состояли на службе у мусульман и даже делали успешную карьеру. Например, некоторые из них работали в городских управлениях и занимались медициной. Еще благополучнее складывалась для христиан ситуация в Египте, где копты (египетские монофизиты) занимали почти все важные посты в налоговом аппарате, а армянские христиане служили в армии офицерами.

Политическая ситуация на Ближнем Востоке накануне первого крестового похода была еще более сложной и запутанной, чем религиозная (хотя, надо признать, в исламском мире религиозные и политические вопросы трудно разделить). Наиважнейшим событием исламской истории конца XI — начала XII века был распад империи сельджуков. После смерти Мелик-шаха халиф аль-Мустажир пытался быть посредником между его воюющими друг с другом родственниками и воспользоваться этими междоусобицами для усиления авторитета Багдада. Одновременно с этим губернаторы и военные, поставленные управлять сельджукскими городами и провинциями, тоже извлекали пользу из династических споров и становились независимыми правителями. Некоторые из них сохраняли свой официальный титул "атабак" (дословно — "отец-принц") для того, чтобы скрыть тот факт, что они фактически узурпировали власть. Атабак был чем-то вроде военной няньки, приставленной к отправленному управлять провинцией или городом несовершеннолетнему сельджукскому отпрыску. Но, как и следовало бы ожидать, в одной провинции за другой атабаки задвигали принцев в тень и брали власть в свои руки. Так, например, в Мосуле в 1090-х годах единолично правил атабак Кербога. Практически на всех территориях Ирака, западного Ирана и Сирии независимые тюркские вожди, амбициозные наемники и атабаки-узурпаторы делили земли между собой.

К концу XI века Большая Сирия превратилась в огромное поле боя, на котором сражались военачальники и бывшие подданные сельджуков с армиями египетских Фатимидов. Начиная с 1064 года на территорию Сирии начали проникать туркмены — тюркское племя кочевников. Они не подчинялись сельджукскому султану, но вслед за ними регулярная сельджукская армия заняла большую часть континентальной Сирии, однако им не удалось захватить прибрежные города, которые остались под властью Фатимидов. Ко времени первого крестового похода городом Алеппо и большей частью северной Сирии управлял племянник Мелик-шаха Ридван. Он подпал под влияние секты ассасинов и вообще был очень непопулярен в Алеппо. К тому же интересам Ридвана в Сирии противостоял его младший брат Дукак, номинальный правитель Дамаска. Антиохия, расположенная к западу от Алеппо и находившаяся под властью эмира Яги Сийана, вступила в союз с Дамаском против Алеппо. Мусульманское население в Антиохии, по всей вероятности, было небольшим, поскольку до 1084 года это был византийский город. А с востока Ридвану угрожал мосульский атабак Кербога. Похоже, что почти каждый сирийский город имел собственного правителя; многие из этих правителей были военными тюркского происхождения. Так, Хомсом правил атабак-тюрк Джанах ад-Давла. Несмотря на то, что большую часть населения Сирии составляли арабы, военная элита была представлена главным образом тюрками или курдами. Однако, начиная с 1086 года город и крепость Шейзар в северной Сирии находились под властью арабского шиитского клана Бану Мункыза. Портовый город Триполи, в котором жили в основном шииты, в 1070 году восстал против Фатимидов и до захвата его крестоносцами (1109 год) управлялся династией судей (qadis). Бейрутом, Тиром, Сидоном и Акрой владели Фатимиды (правда, последними тремя только с 1089 года, и власть их там была очень неустойчивой — время от времени в этих городах вспыхивали восстания против египетского владычества).

Что же касается Иерусалима, то в 1071 году он был отвоеван у Фатимидов одним из тюркских военачальников, но в 1098 году Фатимиды, воспользовавшись тем, что тюрки отвлеклись на военные действия против появившихся в северной Сирии первых крестоносцев, вернули себе город. По словам одного персидского путешественника, посетившего Иерусалим в 1050-х годах, в городе проживало около двадцати тысяч человек и в него приходило много мусульманских пилигримов, по тем или иным причинам не имевших возможности совершить паломничество (хадж) в Мекку и Медину. Иерусалим был для мусульман "третьим самым святым Божьим местом" и местом проживания многих мусульманских мистиков. В мусульманском видении конца света Иерусалиму отводилось особое место: в день Страшного Суда, когда труба воскресения протрубит второй раз и все мертвецы воскреснут, человечество соберется в долине Геенны, за западной стеной Иерусалима. Поэтому многие мусульмане хотели быть похороненными недалеко от этого места. В 692 году было закончено строительство мечети Омара, более известной как Купол Скалы, в долине Храма Соломона в Иерусалиме. Причины ее возведения окутаны тайной, но к XI веку среди мусульман прочно утвердилась вера в то, что именно со скалы в центре мечети Мухаммад отправился в путешествие на небеса. Хотя Фатимиды не поленились в 1098 году вернуть себе Иерусалим, особого значения этот город для них не имел. Их столицей в Палестине была Рамла, а флот базировался в Аскалоне. За пределами палестинских городов Фатимиды не имели никакой власти, и на палестинских дорогах бедуинские и туркменские грабители терроризировали поселян, купцов и паломников всех религий. В письме, написанном в 1100 году из Египта еврейским пилигримом, рассказывается, как его автор тщетно пытался в течение пяти лет добраться до Иерусалима — бедуины и бандиты сделали дороги практически непроходимыми.

Однако опасности, которым подвергались паломники в Палестине, не были главным толчком к первому крестовому походу. Все началось с обращения византийского императора Алексея I к Западу за помощью в борьбе с правителем Румского султаната (Румский [иначе — Конийский] султанат образовался в Малой Азии и управлялся младшей ветвью династии Сельджукидов [1077-1307[. Название этого султаната произошло от слова "Рум" — так на Востоке называли Восточную Римскую империю [Византию] и, как большую ее часть, — Малую Азию) Килидж-Арсланом I. Султан Килидж-Арслан принадлежал к сельджукскому клану, враждовавшему с Сельджукидами Ирана и Ирака. (Кстати, именно попытка Килидж-Арслана воспользоваться разладом Сельджукидов в Ираке привела к его смерти в 1107 году.) В самой же Малой Азии власти румских сельджуков угрожала тюркская военная династия Данишмендидов, базировавшихся в северной Анатолии. И сельджуки, и Данишмендиды контролировали территории, население которых состояло главным образом из православных греков.

Поделиться229-03-2011 23:47:48

Автор: Bobby
Civis Romanus sum
Откуда: Holyland
Сообщений: 23737
Уважение: +23893
Позитив: +14906
Пол: Мужской
Последний визит:
06-08-2017 20:08:34

Мусульманский стереотип восприятия франков
По книге К.Хилленбранда "Крестовые походы. Взгляд с востока"., "Диля"., Москва-СпБ., 2008.

Западная Европа мало привлекала средневековых мусульман, для которых их собственная культура была очевидно более утончённой и развитой.
Средневековый мусульманин испытывал по отношению к христианам чувство превосходства и снисходительности.Для него было очевидно, что христианство как неполное и несовершенное откровение, было превзойдено исламом, последним и окончательным откровением.

Такая предельная уверенность в собственных ценностях не порождала интеллектуального любопытства к народам, исповедовавшим другие религии, которые по определению были ошибочны и несовершенны.
О Европе мусульмане знали мало, а интересовались ею ещё меньше. Кое-что они знали о христианстве от представителей христианских общин Ближнего востока, но даже к этим знакомым им группам проявляли слабый интерес.
До начала первого крестового похода мусульмане уже слышали о франках и сформировали свои суждения о них. Суждения основывались на описаниях путешественников, устных рассказах военнопленных, пилигримов, купцов и дипломатов, трудах по географии и народных преданиях.
Многие из наиболее ранних представлений мусульман о географии Западной Европы базировались на сочинениях греческого учёного II в из Александрии Птолемея. Его учения долгое время пользовалось непререкаемым авторитетом. Согласно этому учению, средневековые мусульманские географы делили мир на семь широтных зон или климатов. Местоположение отдельной расы в соответствующем климате предрасполагало её к обладанию определёнными признаками.
Франки обитали в шестом "климате". Также как славяне и тюрки, которые обитали в этой же зоне, франки занимались военным делом и охотой, обладали меланхолическим темпераментом и были склонны к свирепости. Кроме того, они были грязными и вероломными созданиями.

Писатель эпохи Аббасидов аль Масуди в двух своих трудах приводит список королей франков от Хлодвига до Людовика IV. Франки, согласно аль Масуди, происходят от Яфета (сына Ноя). "Это многочисленный, храбрый, хорошо организованный и дисциплинированный народ, с обширным и единым королевством... Что касается народа северной четверти, то это те, для кого солнце далеко от зенита, те кто проникает на север, такие как славяне, франки и их соседи. Сила солнца слаба для них, холод и сырость преобладают, снег и лёд следуют друг за другом без конца.Им недостаёт теплоты нрава, их тела велики, их нравы грубы, их разум тускл, их языки тяжелы. Их цвет настолько бел, что переходит от белого к голубому, их кожа тонка, а плоть толста. Их глаза тоже голубые, в соответствии с цветом их кожи, их волосы гладкие и рыжеватые. Их религиозным верованиям недостаёт твёрдости, и это из-за природы холода и недостатка тепла. "

_____________
N.B Должно быть, от избытка тепла мусульмане отличаются "добротой нравов" и твёрдостью в вере, переходящей в фанатизм, которые они упорно демонстрируют до сего дня.

Поделиться301-04-2011 18:32:56

Автор: Bobby
Civis Romanus sum
Откуда: Holyland
Сообщений: 23737
Уважение: +23893
Позитив: +14906
Пол: Мужской
Последний визит:
06-08-2017 20:08:34

Ещё немного мусульманских откровений о жителях далёкого севера.
Источник тот же.
Приведенное выше описание подчеркивает крайний холод и влажность климата, в котором обитают франки, и именно эти климатические особенности придают обитателям тупость ума, непристойность нравов, неуклюжесть телосложения и грубость манер. Эти отрицательные качества, приписываемые франкам, укоренились в сознании мусульман. Так, например, они вновь появляются в сочинении о различных категориях народов, написанном в 1068 г. Са'идом б. Ахмадом, мусульманским судьей из Толедо. Он описывает варваров, живущих на Севере (то есть в Европе) говоря, что они больше похожи на животных, нежели на людей, и далее говорит о них следующее:

"Разум их неотёсан, животы их тучны, цвет их бледен, волосы их длинные и гладкие. Таким образом, им недостает остроты ума и ясности рассудка, ими владеют невежество и апатия, недостаток проницательности и глупость".

Другие писатели мусульмане из Испании изображают Западную Европу как обширную, холодную, плодородную землю, и они снова подчеркивают, что франки — доблестные воины, но неопрятны в своих привычках.

Голландская исследовательница Ремке Крук изучила труд Ибн Абил Аш'аса, персидского врача, жившего в Мосуле. В своей «Книге о животных» (Китаб алхайаван) Ибн АбилАш'ас приводит систематическое описание одушевленных существ, человека. Рассказывая о людях, обитающих в областях мира с неблагоприятным климатом, он пишет, что у них нет мудрости -
умения различить две противоположности. Поскольку они лишены этой способности, они подобны животным в том, что обладают только обще видовыми особенностями, индивидуальность же у них отсутствует. Он с уверенностью заявляет, что обитатели неблагоприятных холодных регионов, как животные, ежегодно линяют.
(Братцы-мусульманцы отжигают. :angry: )

Поделиться401-04-2011 19:55:01

Автор: Bobby
Civis Romanus sum
Откуда: Holyland
Сообщений: 23737
Уважение: +23893
Позитив: +14906
Пол: Мужской
Последний визит:
06-08-2017 20:08:34

ОСКВЕРНЕНИЕ ФРАНКАМИ МУСУЛЬМАНСКОГО СВЯЩЕННОГО
ПРОСТРАНСТВА

Реконструировать чувства обычных мусульман по поводу франкского присутствия на территории, которая долго была мусульманской, трудно.
Нам, живущим в постмодернистскую секулярную эпоху, такие понятия как табу, святость и осквернение, кажутся причудливо
старомодными и примитивными. Трудно поддается пониманию вера в то, что нарушение табу является причиной смертельно опасной заразной болезни, которая неизбежно влечет за собой Божий гнев. Подобные представления можно найти во многих религиях мира. Однако тем, кто не разделяет таких верований, приходится особым образом напрягать воображение, чтобы
увидеть этот чужеродный мир изнутри. Но эти усилия стоят того.
Представления о ритуальной чистоте и нечистоте были широко распространены среди народов древности и Средневековья. Красноречиво это сформулировала Мэри Дуглас: «С точки зрения религии, осквернение не просто символ чего-то еще и даже не весы, на которых взвешиваются идеи добродетели и греха, но основное условие всей реальности».
Идея осквернения онтологическая: нечистота предполагает разлученность с Богом. Против нее могут защитить только Божественно установленные обряды очищения.

Чистота лежит в самом сердце мусульманского богопоклонения. Без нее поклонение Богу не имеет силы. Педантичные и подробно разработанные обряды очищения, выполняемые мусульманами перед молитвой и во время паломничества, это не просто упражнение в опрятности; они являются неотъемлемой частью веры, отражая истины, которые лежат в основе
отношений человека с Богом. «Ритуальная чистота есть половина веры» — этот широко известный хaдис Пророка подчеркивает особую, центральную важность концепции ритуальной чистоты в исламе. Она не просто
необходимая прелюдия к акту поклонения, но неотъемлемая его часть.
Даже Коран повелевает, чтобы те, кто обращается к Богу, были чисты телом и одеждой:

«Твоего Господа возвеличивай, твое платье очищай (тухр), нечистоты (руджз) избегай». Чистота тела — необходимое условие чистоты разума.

Представление о том, что франки не просто оккупировали территорию
ислама, но, что еще хуже, осквернили ее, было стойким. Оно не было исключительно теологическим, так как не происходило только из академических кругов, где писались полемические труды, призванные доказать превосходство ислама над христианством. Оно затронуло всех мусульман, которые каждый момент своей жизни старались твердо
придерживаться строгих ритуалов чистоты, предписываемых законами ислама. Это было также очень остро воспринимаемое ощущение, которое проявлялось в устоявшихся клише и шутках о «супротивниках»,
пересказывавшихся в грубой и комичной манере.

Ибн Джубайр описывал Акру крестоносцев как смердящую нечистотами и отбросами. Это представление еще более усилено
в народной литературе. Рассказ об 'Умаре б. Ну'мане в «Тысяче и одной ночи» содержит отрывки, раскрывающие то, что лежит в основе представлений мусульман о христианстве. Этот рассказ, как и многие другие в этом сборнике, похоже, объединяет борьбу мусульман с византийцами в IX - X вв. и джихад против франков в XII - XIII вв.

Грязь и болезни ассоциировались с франками. Несчастный Балдуин IV, король крестоносцев, страдавший проказой, не заслужил никакой симпатии в тираде аль-Кади аль-Фадила, который помимо других эпитетов описал его как «голубоглазого, веснушчатого прокаженного злодея».
'Имад аддин также описывает франков как «рой мух», «бескрылых кузнечиков» и «воющих диких псов». Ибн алФурат пишет, что в рейде против франков в 530/1136 г. шихна Алеппо убил «бесчисленное количество свиней».
Непонятно, выражается ли он здесь буквально или же фигурально. Ибн Джубайр же, напротив, недвусмысленно называет Агнессу де Куртене, мать Балдуина IV:
«Свинья, известная как королева, которая является матерью хряка, который сейчас является властителем Акры».

Описывая переносную походную церковь, которую использовали франки, Усама язвительно пишет: «Патриарх разбил огромный шатер, который он использовал как церковь, где они читали свои молитвы. Церковные службы велись старым дьяконом, который покрыл пол камышом и травой, отчего развелось множество блох».
Ибн Джубайр глубоко озабочен религиозным здоровьем тех мусульман, чья вера будет заражена из-за близости с франками:

«В глазах Господа нет никакого оправдания мусульманину, который живет в любой стране неверных, кроме как если он проезжает через нее, в то время как путь его лежит в мусульманские земли». В особенности мусульмане подвергаются горестям и страху «услышать то, что будет терзать сердце, например, поношение того, чью память освятил Господь и чей ранг он возвысил (то есть пророка Мухаммада); также следует упомянуть отсутствие чистоты, общение со свиньями и все прочие запретные материи, которые
слишком многочисленны, чтобы о них рассказывать или их перечислять».
_______________

Важно отметить, что описываемое отношение к иноверцам сохранилось до наших дней.

Поделиться502-04-2011 15:54:16

Автор: Marion
::
Сообщений: 7329
Уважение: +16150
Позитив: +19119
Пол: Женский
Последний визит:
14-12-2023 20:07:24

Bobby написал(а):

их нравы грубы,

Свирепые, грубые и грязные. Главное, свирепые!
И с голубыми глазами тогда еще.

Поделиться605-04-2011 09:59:30

Автор: Клаус Штертебеккер
Предел Монти
Откуда: В снегах
Сообщений: 4109
Уважение: +5277
Позитив: +4822
Пол: Мужской
Последний визит:
02-08-2020 21:02:03

Из книги Франко Кардини "Европа и ислам. История непонимания":

В раннем средневековье обитатели Западной Европы узнали от византийцев загадочное слово «саррацины», которое позже было исправлено и облагорожено, приняв форму «сарацины», и с помощью «легкого прочтения», lectio facilior — приема, дающего весьма сомнительные результаты, — истолковано как «сыны Сарры». Слово это употреблялось не совсем правильно, поскольку первоначально обозначало народ, происходивший из «счастливой Аравии» и связанный родством с племенем, возникшим, согласно Книге Бытия, от союза Авраама не с законной супругой Саррой, а со служанкой, египтянкой Агарью. Таким образом, если племена пустыни, согласно устоявшейся традиции, были потомками патриарха и служанки, то есть единокровными братьями народа Израиля через их сына Измаила (откуда происходит название «исмаилиты»), то более подходящим термином (который в самом деле авторитетно и законно засвидетельствован) было бы скорее слово «агаряне». Связывание «сарацинов» с «Саррой» — это, возможно, более позднее и ложное этимологическое толкование, основанное на неправильном понимании слова, заимствованного из арабского или сирийского языка. Его пытались сопоставлять с различными арабскими словами. Маловероятно, что оно происходит от шарк («Восток»), так как первая мусульманская волна, захлестнувшая Сирию, шла скорее с юга — если, конечно, название «сарацины» не возникло в Египте; в то же время вполне правдоподобной выглядит его связь со словом шарук, «ветер пустыни» (не путать с шаракаййа, «сирокко»). У других это слово ассоциировалось с ордами разбойников из пустыни и их обычаем собираться для набегов в большие группы: соответственно, «сарацины» выводится из шарк («объединившиеся люди») или из шарика («общество», «компания»). Кроме того, существует предположение, что сарацин называли так оседлые племена, страдавшие от их набегов, и слово это происходит от сарк («грабеж», «кража») и сарака («грабить»); отсюда родственные понятия сарик («грабитель») и саррак («вор», «мошенник»).

Пометка жирным шрифтом - моя.

Поделиться708-04-2011 00:00:22

Автор: Bobby
Civis Romanus sum
Откуда: Holyland
Сообщений: 23737
Уважение: +23893
Позитив: +14906
Пол: Мужской
Последний визит:
06-08-2017 20:08:34

Мусульманская реакция на Крестовые походы: первый этап.
К.Хилленбранд "Крестовые походы. Взгляд с востока".

Первой мусульманской реакцией на приход крестоносцев было безразличие, стремление к компромиссу и озабоченность своими
внутренними проблемами. Первые десятилетия XII в. были периодом полной разобщенности в стане мусульман. Надвигающаяся опасность франкской экспансии встретила очень слабый военный отпор, и в этот период мусульманам не удалось добиться никаких заметных территориальных приобретений.
Вместо того чтобы противостоять угрозе, разобщенные мелкие мусульманские правители Сирии заключали с франками перемирия и постоянно участвовали в мелких междоусобных столкновениях из-за земель, часто в составе союзов между мусульманами и крестоносцами.
В противоположность мусульманскому миру, раздробленному и ослабленному, франки в те годы показали себя сильными и целеустремленными, они остро осознавали необходимость создания оборонительной системы, которая обеспечила бы им
длительное пребывание в Леванте.

В начале XII в. мусульмане периодически предпринимали попытки воевать с крестоносцами, но их действия не были согласованы между собой.
Несколько экспедиций под командованием правителя Мосула Маудуда и по инициативе сельджукского султана Мухаммада были направлены с востока (в 1108,1111 и 1113 гг.) Эти экспедиции получили мало поддержки со стороны правителей Алеппо и Дамаска, которые не приветствовали вмешательства Сельджуков. И действительно, очередная экспедиционная армия, направленная Мухаммедом в Сирию в 1115 г., была наголову разбита объединенными войсками крестоносцев и мусульман в битве при Данисе.

В июне 1119 г. туркменский правитель далекого Mapдина из династии Артукидов, призванный жителями Алеппо, чтобы защитить их от франков, нанес поражение Рожеру Антиохийскому в битве при Балате (это сражение также известно под названием «Кровавое поле»). Это была великая, но единственная мусульманская победа такого масштаба: достигнутый успех не получил дальнейшего развития.

В работах по истории Крестовых походов уже стало общим мнением, что причиной успеха Первого Крестового похода была разобщенность и
слабость мусульман. Начнись Первый Крестовый поход всего на 10 лет раньше, и крестоносцы встретили бы сильное сопротивление единого государства, которым в то время правил Маликшах, последний из трех так называемых Великих сельджукских султанов, чьи западные владения включали в себя Ирак, Сирию и Палестину. Тем не менее анализ общей ситуации в мусульманском мире в 488/1095 г., сделанный предшествующими исследователями, недостаточно полно раскрывает, насколько мусульманский мир был лишен единства и катастрофически ослаблен как полным отсутствием сильной политической власти, так и религиозным расколом.

Поделиться814-04-2011 18:32:05

Автор: Bobby
Civis Romanus sum
Откуда: Holyland
Сообщений: 23737
Уважение: +23893
Позитив: +14906
Пол: Мужской
Последний визит:
06-08-2017 20:08:34

Почему начался первый крестовый поход? - Мусульманская интерпретация
К.Хилленбранд "Крестовые походы. Взгляд с востока".

Что было сказано самими мусульманскими историками на протяжении нескольких столетий после Первого Крестового похода, и в какой степени они понимали, что представляло собой это неожиданное вторжение в «область ислама»? Для каждого нового поколения средневековых мусульманских хронистов общепринятой практикой было переписывать исторический материал, собранный их предшественниками; в таком плагиате не было ничего зазорного, он рассматривался как продолжение давней традиции, которая должна была быть сохранена. Таким образом, между многими мусульманскими сообщениями о Первом Крестовом походе, датирующимися различными периодами, много сходства, и многие из них лишь пересказывают события без всяких комментариев и объяснений.

Судя по всему, мусульманские хронисты не связывали приход западноевропейцев ни с удаленным по времени разрушением церкви Гроба
Господня алХакимом, ни с призывом Византии к Европе о помощи в противостоянии тюркской угрозе на ее восточных границах. Мусульманские источники также не проводят сложного анализа исторических событий, поскольку их горизонты ограничены исламским миром, но, по крайней мере, некоторые из них содержат раскрывающие истину намеки.
Оба самых ранних из сохранившихся источников, Ибн алКаланиси и ал'Азими, пишут о начале Первого Крестового похода, но Ибн алКаланиси не сообщает, почему пришли франки. Вместо этого он сразу начинает рассказ о событиях. Ал'Азими, напротив, является единственным автором, который в качестве непосредственного casus belli упоминает о том, как в 486/109394 г. христианским паломникам не позволили посетить Иерусалим, и связывает это событие с приходом крестоносцев в Левант.

Хроника ал'Азими сохранилась в очень фрагментарном виде: его труд часто рассматривают как наброски или выписки из более длинного исторического сочинения. Несмотря на краткость его сообщения, он предполагает существование определенной системы в продвижении крестоносцев на юг — из Испании через Северную Африку в Левант. Он видит связь между захватом Толедо христианами в мусульманской Испании в 461/1068 г., 84 захватом алМахдиййи в Северной Африке сицилийскими норманнами в 479/1086 г.85 и приходом крестоносцев в Левант.

Эти едва намеченные указания ал'Азими, которые, несмотря на всю их краткость, демонстрируют понимание геополитической ситуации, были развиты более поздним мусульманским историком, великим Ибн алАсиром (ум. в 630/1233 г.) в его «Всемирной истории». Под 491/109798 г. он пишет: «Начало появления государства (даула) франков, активизация их деятельности, отправление их в страны ислама и завоевание ими некоторых из них относится к 478 (1085-86) г. Они захватили город Толедо и другие части алАндалуса (мусульманской
Испании). Затем в 484 г. они напали на остров Сицилия и завоевали его, и я об этом также упоминал; затем они повернули к побережью Северной Африки и захватили часть его...»
После этого Ибн алАсир переходит к рассказу о франках в Сирии и Палестине. Таким образом, мы видим, что он также осознает всю значимость размаха христианских завоеваний в южном направлении в более широком контексте средиземноморского региона. Однако он не видит никаких особенных религиозных мотивов ни для прибытия крестоносцев в Святую землю, ни в их завоеваниях в Испании, на Сицилии или в Северной Африке. Сообщая в рассказе о событиях 490/1097 г. о воображаемой переписке между неким Балдуином и Роджером Сицилийским, Ибн алАсир показывает лишь, как Роджер проявляет нежелание объединить свои силы с Балдуином для захвата африканского побережья (где у него на тот момент были союзники и в отношении которого он имел собственные захватнические планы). Вместо этого Роджер перенаправляет европейское наступление на восток, заявив посланнику Балдуина: «Если ты решил воевать с мусульманами, лучше всего было бы захватить Иерусалим и освободить его из их рук, и тогда вся слава будет принадлежать тебе».
Одно из направлений мусульманской исторической традиции обвиняло Фатимидов в том, что они пригласили крестоносцев прийти и напасть на
Сирию и Палестину с тем, чтобы защитить Египет от Сельджуков.
Проявляя свою обычную широту взглядов, Ибн алАсир приводит оба объяснения причин начала Первого Крестового похода, заканчивая обычным осторожным утверждением: «Бог лучше знает». Он не считает своей обязанностью выносить окончательное суждение по поводу этих противоречивых версий событий.

Поделиться920-04-2011 19:08:44

Автор: Bobby
Civis Romanus sum
Откуда: Holyland
Сообщений: 23737
Уважение: +23893
Позитив: +14906
Пол: Мужской
Последний визит:
06-08-2017 20:08:34

Джихад

Концепция религиозной войны является неотъемлемой частью мусульманской веры. Действительно, джихад часто называли шестым столпом ислама; это слово обозначает борьбу, усилия со стороны мусульман.

Сам Коран содержит немало образов, связанных с борьбой и сражениями, что и создало основу для теории джихада. Несмотря на то, что во многих сурах Корана упоминается понятие борьбы (арабский корень джхд), наиболее важной в этом отношении является девятая глава, сура «Покаяние» (атТауба).

Следует отметить, что это единственная глава Корана, в которой отсутствует начальная формула "Во имя Бога Всемилостивого, Милосердного", формула, подчеркивающая бесконечное и неизменное милосердие Творца к Своему творению. Общепринятым объяснением отсутствия этой формулы считается наличие в девятой главе жестоких предписаний в отношении идолопоклонников и
описания мер, которые должны быть приняты против них. Например, 14й стих (аят) предписывает мусульманам следующее: «Сражайтесь с ними! Бог накажет их вашими руками, и опозорит их, и поможет вам против них».

36й стих гласит: «...сражайтесь все с многобожниками, как они все сражаются с вами».

Также и в стихах 8889 этой суры рай обещается тем, кто будет бороться (джхд) на Божьем пути:

«Но Посланник и те, которые уверовали вместе с ним, боролись, [жертвуя] своим имуществом и своими жизнями. Именно для них — [все] блага, и они — блаженны! Бог уготовил им Сады, где внизу текут реки и где они будут пребывать вечно. Это — величайший триумф!»

Второй канонический источник в исламе, хадисы, или корпус высказываний, приписываемых пророку Мухаммаду, также содержит многочисленные упоминания о джихаде. В одном из таких хадисов говорится: «Утренний или вечерний поход на Божьем пути — лучше, чем весь мир и все, что он содержит, и для любого из вас продолжать битву лучше, чем провести
шестьдесят лет в молитвах».

Кроме того, в хадисах неоднократно подчеркивается, что участникам джихада дано Божье обещание, что они попадут в рай: «Врата рая находятся под сенью мечей».

Нет никаких сомнений в том, что ранние мусульманские завоевания VII в. имели религиозную мотивацию, в особенности среди представителей верхушки мусульманской общины, которые были наиболее близки к пророку и испытали влияние его харизматической личности и силу исламского Откровения. Действительно, религиозный импульс сыграл решающую роль в том феномене, который позволил арабам создать империю, которая к началу VIII в. простиралась от Испании на западе до Северной
Индии и Средней Азии на востоке.

Классическая теория джихад а является чисто исламским феноменом. Это абсолютно самостоятельная традиция, которая не подвергалась влиянию со стороны христианских идей Священной войны, хотя обе религии используют одинаковые наборы образов для войны на
стороне Бога и подчеркивают аспект духовного обновления и личных усилий «на Божьем пути».
Мусульманские законоведы руководствовались глубоко религиозным стремлением создать и сохранить идеальную структуру, в
рамках которой могло процветать мусульманское государство, и именно в книгах по мусульманскому праву была выработана классическая теория джихада.

Джихад обязателен для всех мусульман, годных к военной службе, в той же степени, как и совершение молитв,
паломничество и раздача милостыни. Как пишет ашШафи'и: «Джихад и, в частности, участие в вооруженных действиях, обязателен для всех без исключения [верующих], годных к воинской службе, точно так же как молитва, совершение паломничества и раздача милостыни, и никому не позволительно исполнять эти обязанности за другого человека, поскольку
выполнение их одним человеком не приводит к исполнению своего долга другим человеком».

Джихад обычно считают коллективной, а не личной обязанностью всех мусульман, и обязанностью постоянной, бессрочной. Для жителей же территорий, граничащих с немусульманским миром, джихад является также и долгом каждого отдельно взятого мусульманина. Кроме того, мусульманскими правоведами были установлены определенные правила, регулирующие отношение к немусульманам в мусульманских странах.

Мусульманская община должна была защищать немусульман на своей территории при условии, что они не являются политеистами и исповедуют одну из дозволенных религий (в этом контексте ясно упомянуты
христианство и иудаизм). В свою очередь, эти немусульмане, живущие на мусульманской территории, должны признавать свое подчиненное положение и платить подушный налог (джизйа).
Система защиты немусульман внутри мусульманской общины, в дар алислам («область/территория ислама»), в том виде, в каком она была обрисована мусульманскими законоведами, резко контрастировала с
ситуацией во внешнем мире, носившем название дар алхарб («область войны»).

Согласно классическому мусульманскому учению, нельзя было признавать ни одного государства вне «области ислама». Со временем все люди должны будут принять ислам, когда им это предложат, или подчиниться власти мусульман. А пока долг каждого мусульманина — постоянно сражаться на Божьем пути, иными словами, вести джихад.

В соответствии с мусульманскими законами, «область ислама» и «область войны» должны находиться в состоянии войны до тех пор, пока не будет достигнуто обращение или подчинение всего человечества. С точки зрения закона, мирный договор между мусульманами и немусульманами невозможен.

Джихад нельзя завершить, его можно только приостановить, при этом продолжительность перемирия не должна превышать десяти лет. Общее
руководство джихад ом принадлежит халифу (или его представителям).

Поделиться1028-04-2011 16:37:19

Автор: Bobby
Civis Romanus sum
Откуда: Holyland
Сообщений: 23737
Уважение: +23893
Позитив: +14906
Пол: Мужской
Последний визит:
06-08-2017 20:08:34

Военное дело мусульман

И приготовьте для них, сколько сможете, военной силы
и стреноженных коней, с помощью которых вы
устрашите врагов Божиих, и врагов ваших, и других,
помимо них, которых вы не знаете.
Коран, 8:60

В наше время арабы стали называть феномен Крестовых походов «Крестоносными войнами» (алхуруб ассалибиййа). В этом термине отражается их реальная сущность, в первую очередь, как военных предприятий. Несмотря на многочисленные
перемирия и длительные периоды мирных взаимоотношений между мусульманами и франками, в течение которых обе стороны торговали
и заключали союзы друг с другом, реальность франкского присутствия в период с 1099 по 1291 гг. сделала необходимыми
частые призывы к оружию и постоянную готовность обеих сторон к войне. На ранних этапах франкского присутствия мусульмане должны были защищаться от многочисленных атак франков на свои города и крепости, чтобы остановить дальнейшую экспансию
крестоносцев. На более поздних этапах, когда баланс сил изменился, Мамлюки находились в состоянии постоянной боевой
готовности, стремясь окончательно изгнать франков из "области ислама".

Несмотря на идеологические аспекты франко мусульманского противостояния, война между ними была также и сугубо практическим делом. Это были военные действия, продолжавшиеся с перерывами почти два века и сопровождавшиеся убийствами, уничтожением имущества и крепостей, а также опустошением сельскохозяйственных земель.

Информация мусульманских средневековых историков не позволяет сделать четкого и систематического описания франкской или мусульманской военной тактики на поле боя, равно как и хода отдельных сражений или осад в период Крестовых походов, или даже используемого в этих битвах оружия.

Отчасти проблема заключается в самой природе мусульманских исторических сочинений и той социальной среды, к которой принадлежали их составители. Средневековые мусульманские хронисты определенно не были профессиональными военными историками, и потому от них не следует ожидать какого-либо глубокого понимания военного дела. Иногда, особенно в мамлюкский период, они были по преимуществу администраторами. Еще чаще это были люди, являвшиеся в первую очередь теологами, которые
переходили к писанию истории после глубокого изучения Корана, хадисов и шари'ата.

Такие ученые стали историками с вполне определенной целью: запечатлеть победы мусульман как отражение Божьей воли относительно мира и раскрыть изначальный Божественный замысел, каковым и является победа
ислама, последнего и наиболее полного Божественного Откровения.
Усама, сам будучи воином и в значительной степени мирским человеком, также разделяет эту точку зрения: «Победа в войне зависит лишь от Бога, а не от организации и планирования или же количества войск или числа
сторонников». Параллель с Deus vul, «мантрой» Первого Крестового похода, явно бросается в глаза.
Имея перед собой такую глобальную религиозную цель, мусульманские хронисты склонны делать акцент на пропагандистских аспектах событий, которые они описывают. Они с легкостью опускают все практические стороны войны — последовательность битв и осад, детали событий, особенности местности, оружие - и вместо этого подробно рассказывают о славе, венчающей победу (или иногда об унижении от поражения) в битвах с франками.
Количество войск, участвовавших в конкретной битве, иногда приводится в мусульманских хрониках, но эти «факты» довольно смутны и ненадежны. Даже мелкие стычки с франками, завершившиеся победой мусульман, могут быть превращены в великие победы посредством простого раздувания размера вражеской армии и акцентирования внимания на блестящих действиях на поле боя хотя и находившихся в абсолютном меньшинстве, но доблестных мусульманских воинов, которым помогает сам Бог.

С раннего периода своей истории мусульмане стали писать научные труды о военном искусстве. Подобно уже упомянутому жанру книг о джихаде, среди которых встречались такие названия, как «Книга об искусстве верховой езды во время ведения джихада на Божьем пути», другие произведения описывали верховую езду с более практической точки зрения, вместе со стрельбой из лука или военной тактикой.

Ибн анНадим (ум. между 380/990991 и 388/998 г.), багдадский книготорговец и библиофил, в своем замечательном труде
АлФихрист («Каталог») перечисляет все известные ему книги на арабском языке. В него он включил отдельный раздел, описывающий «сочинения о верховой езде, владении оружием, военном снаряжении, а также об
использовании всего этого всеми народами».

Значительное количество мусульманских трактатов по военному делу относится к аййубидскому периоду, а при Мамлюках их число заметно возрастает. Повышенный интерес к написанию таких книг, составлявшихся для того, чтобы преподнести их затем султанам или военачальникам, характеризует все более милитаризующееся общество Сирии и Египта, что во многом было связано с вторжением монголов и франков в мусульманский мир.

АтТарсуси
Один трактат о военном искусстве сохранился со времен Саладина. Он был написан атТарсуси приблизительно в 570/1174 г. специально для султана в знак признания его «подвигов в джихаде против неверных». Эта работа имеет особую ценность, поскольку она была написана непосредственно во времена Саладина.
АтТарсуси при любом удобном случае подчеркивает в своей книге, что многие изложенные им сведения были получены от
специалиста-оружейника из Александрии по имени Ибн алАбраки. В его труде особый акцент делается на стрельбе из лука, но он так же дает подробный обзор многих других видов оружия, с описанием их внешнего вида и указанием способов их изготовления и применения.
Кроме того, он описывает различные военные машины: катапульты, тараны, осадные башни — и использование «греческого огня» (нафт), а также расположение армий на поле боя и способы изготовления доспехов. Разумеется, крайне
затруднительно установить, насколько описанные в труде атТарсуси вооружение и тактика соответствуют действительной военной
практике во времена Саладина. Но его утверждениям, несомненно, присущ некий практический оттенок, что вместе с множеством упоминаемых им технических деталей придает его работе определенную достоверность.

АлХарави
Труд 'Али б. Аби Бакра алХарави (ум. в 611/1214 г.) всесторонне освещает тактику и военную организацию, а также рассматривает такие темы, как ведение осад и построение войск. Скэнлон описывает его как «очень тщательное исследование действий мусульманской армии на поле боя и во время осады».

Состав большинства средневековых мусульманских армий долгое время был смешанным, включавшим в себя в разных сочетаниях воинов из различных племен, ополчения и иррегулярные отряды добровольцев, равно как и получавшие плату профессиональные войска, которые часто состояли из военных рабов. С середины IX в. мусульманские правители стали отдавать предпочтение услугам профессиональных армий, а не племенным контингентам, будь то бедуины, берберы или туркмены, которые часто приводили своих вождей к власти, но от которых те вскоре начинали дистанцироваться.
Профессиональные армии не набирались из одного района или одной этнической группы, но основывались на приобретении военных рабов [мамлюков).
Такие военные рабы покупались на рынках Средней Азии, или попадали в мусульманский мир как военнопленные, либо же доставались в качестве подарков от других властителей. В любом случае, это были люди, родившиеся за пределами мусульманского мира, на территории «области войны» (дар алхарб). Их привозили ко двору новых хозяев, размещали поблизости в казармах, обучали военному делу, а также обучали основам мусульманской веры. Правители считали, что такие войска, не имея ни собственных
племенных интересов, ни каких-либо связей в мусульманском мире, будут полностью преданы своим хозяевам. Тюркские конные воины славились своим искусством стрельбы из лука верхом и составляли важнейшую часть профессиональных контингентов, используемых 'аббасидскими халифами начиная с IX в.

Султан или командующий призывал наместников провинций со своими воинскими контингентами и другие вспомогательные войска, включая городские ополчения и туркменские или курдские племенные контингенты. Для более
мелких кампаний обычно было достаточно регулярных войск (аскар). До появления великих полководцев XII в.: Зенги, Нур аддина и Саладина мусульманским армиям не хватало единого руководства в борьбе против франков, и они часто были подвержены раздорам и анархии. Коалиционные армии были нестабильными, их участникам не хватало выдержки, и они нередко ссорились при дележе добычи. Печально известным примером этого стала кампания ИлГази, артукидского правителя Мардина (а на короткое время и Алеппо), который устроил грандиозную попойку, празднуя свою победу над Рожером Антиохийским в битве при Балате в 513/1119 г. Вместо
того чтобы развить свой успех и немедленно двинуться на Антиохию, ИлГази позволил своим войскам разойтись с награбленной добычей.

Хотя сельджукские султаны на востоке мусульманского мира принимали крайне незначительное участие в борьбе против франков, влияние сельджукской империи и тюрок в целом на военную традицию Леванта в XII и XIII вв. было исключительно сильным. Hyp
аддин и Саладин твердо придерживались военных традиций, принесенных с востока мусульманского мира.

К.Хилленбранд "Крестовые походы. Взгляд с востока".

Поделиться1123-05-2011 00:31:23

Автор: Bobby
Civis Romanus sum
Откуда: Holyland
Сообщений: 23737
Уважение: +23893
Позитив: +14906
Пол: Мужской
Последний визит:
06-08-2017 20:08:34

ОБРАЗ «ДРУГОГО»: ЧТО ОЗНАЧАЕТ ИМЯ?

Культуры определяют свое отличие от других культур при помощи множества связанных между собой критериев. И та терминология, при помощи которой они исключают из своей среды группы или отдельных людей, также может различаться.
Прибыв на Ближний Восток, крестоносцы получили у средневековых мусульман название ифрандж или фирандж. Вероятно, первоначально этот термин означал обитателей империи Карла Великого, но позднее значение его расширилось и охватило все народы Западной Европы. Страна франков, то есть территория христианской Европы, расположенная за Пиренеями, у арабов была известна как Ифранджа, а у персов и тюрок как Фиранджистан.
Между прочим, в современном арабском языке глагол "тафарнаджа", образованный от корня ифрандж, означает «становиться еропеизированным», а слово алифранджи («франкский») использовалось как одно из обозначений сифилиса.
Кроме этих названий крестоносцы были известны под различными стереотипными уничижительными именами и оскорбительными эпитетами: дьяволы, собаки, свиньи и другие животные.

Религиозные различия особенно подчеркивались в некоторых эпитетах, которыми наделялись франки. Мусульманские писатели задолго до того имели обыкновение клеймить еретиков как «проклятых» (ла'ин). Так клеймили, в частности, исма'илитов, и было несложно перенести это название и на франков.

Трудно определить, когда именно мусульманские хронисты начали использовать этот термин по отношению к франкам, особенно, если принять во внимание то, что самые ранние из сохранившихся источников датируются только серединой ХП в. Возможно, лично пережив
нападение франков на свой родной город Дамаск и испытав приподнятую атмосферу джихад а во времена правления в Сирии Hyp аддина, Ибн алКаланиси впервые добавляет формулу «да покинет их Бог», упоминая о франках в своем рассказе о событиях 554/1158-1159 г. Впоследствии это становится обычной практикой среди хронистов.

Согласно Льюису, термин «неверный» (кафир) означает окончательное исключение из мусульманской общины, определяя разницу между
мусульманами и остальным миром. Разумеется, название кафир (и его множественное число куффар) часто используется по отношению к франкам.
Это название сопровождается в источниках стандартными фразами-проклятьями, такими как «да проклянет их Бог» или «да предаст их
Бог забвению», которые могли быть адресованы как отдельным людям, так и группам людей. Трудно сказать, были ли такие проклятия эмоциональными или же формальными, но в ключевые моменты религиозной напряженности и политического триумфа они, очевидно, бывали исполнены смысла.

Франков, как и другие группы христиан, называли «многобожниками» (мушрикун) и «врагами Господа». Сибт б. алДжаузи заклеймил их как «людей упрямства», в то время как Ибн адДавадари осмеивает их как «почитателей крестов». Их также описывают как «людей Троицы» (ахл аттаслис), «слуг Мессии» и «собак-многобожников».

Не вызывает сомнений, что для мусульман символ креста воплощал собой христианство. В уме простого мусульманина принадлежность к христианству, очевидно, распознавалась по наличию креста. В одном из народных эпосов христианскому королю дается искусственно образованное имя 'Абд асСалиб («раб креста»), которое составлено по образцу мусульманских имен, состоящих из слова 'Абд в сочетании с одним из девяноста девяти Прекрасных Имен Бога (как, например, 'Абд алВах хаб), но в христианском контексте это приобрело уничижительный оттенок.
Несмотря на то что мусульмане давно уже привыкли к присутствию на Ближнем Востоке восточных христиан, приход франков принес с собой новый опыт, где крест играл гораздо более заметную роль, чем ранее. Очевидная разница существовала между крестом - религиозным символом местных восточных христиан, которые были всего лишь терпимым меньшинством при господстве мусульманского большинства, и крестом—символом завоевания иностранными захватчикамифранками.
Хотя мусульманские источники и не упоминают о том, что отдельные франкские воины носили кресты как часть военного облачения, но из многочисленных свидетельств понятно, что крест стал более явственным символом после прибытия крестоносцев.
Когда какой-либо город захватывался франками, он часто подвергался христианизации путем превращения мусульманских зданий в христианские и возведения новых церквей. Ибн алКаланиси отмечает, что после того, как Ма'аррат анНу'ман
был захвачен франками в 492/1099 г., «они воздвигли кресты над городом».

Со своей стороны, мусульмане во всеуслышанье заявляли о своей победе, захватывая то, что было средоточием чувств их врага.
Типичный пример - случай, имевший место после победы Маудуда и Тугтегина над франками в 506/1113 г. возле моста асСаннабра, когда торжествующие мусульмане захватили походную церковь франков. Обе стороны ощущали острую необходимость уничтожения
религиозных символов своих противников.

Разбивание крестов было символическим действием, в котором выражалось поражение христианства и триумф ислама. В победной оде Ибн Джубайра Саладин восхваляется за то, что разбил «их крест силой» при Хиттине. Ибн Аби Таййи' описывает
захваченный в битве при Хиттине крест: «Саладин принес с собой в качестве добычи Крест крестов, который представляет собой кусок дерева, покрытый золотом и инкрустированный драгоценными камнями, на котором, как они утверждают, был распят их Бог». Позолоченный крест с Купола Скалы вовсе не был аккуратно снят. Ибн Шаддад явно дает понять, что он был сброшен на землю, невзирая на свой огромный размер.
После падения Иерусалима Саладин послал в Багдад важные трофеи своей великой победы. Венчал их крест с Купола Скалы в Иерусалиме: «Крест, сделанный из меди и покрытый золотом, был закопан под Нубийскими воротами [в Багдаде] и таким образом был попираем ногами».

К.Хилленбранд "Крестовые походы. Взгляд с востока".

Поделиться1228-12-2011 19:32:36

Автор: Bobby
Civis Romanus sum
Откуда: Holyland
Сообщений: 23737
Уважение: +23893
Позитив: +14906
Пол: Мужской
Последний визит:
06-08-2017 20:08:34

ВЗЯТИЕ АКРЫ МУСУЛЬМАНАМИ. 1291 г.
(Абул Магассен., XV в.)
"Книга блестящих звезд, султанов Египта" имеет важное значение для истории Крестовых походов, потому что оно было составлено по современным свидетельствам, не дошедшим до нас.
История средних веков. Крестовые походы. составитель Стасюлевич М.М., Спб-Москва, 2001 г.

Автор, описав падение Эйюбитов в Египте и деяния двух первых двух мамелюкских султанов, Бибарса и Келауна, приступает к рассказу о последней битве мусульман с ристианами, которая окончилась взятием Акры при сыне Келауна, Малек-Ашрафе.

Осада Акры началась в четверг, 4 реби (начало апреля 1921 г.). Там бились воины, собравшиеся со всех сторон, и энтузиазм мусульман был так велик, что волонтеры
далеко превосходили числом регулярное войско. Против города было выдвинуто множество машин; часть их была отнята в прежнее время у франков; между ними иные были так велики, что могли бросать громадные камни.
Мусульмане сделали пролом во многим местах. Во время осады король Кипра явился на помощь городу; в ночь по
его прибытии осажденные зажгли костры в знак своей радости, но он оставался в городе всего три дня, и, видя отчаянное положение осажденных, боялся разделить с
ними опасности и удалился. Между тем приступы не прекращались.
Вскоре христиане потеряли всякую надежду; кроме того, около того времени они разделились
между собой и еще более сделались слабыми. С каждым днем осаждавшие имели новый успех; наконец, в пятницу, 17 джумади (в половине мая), при рассвете дня, когда
все было изготовлено ко всеобщему приступу, султан вместе с войском сел на коня; бой барабанов сливался со страшными криками.
Приступ начался с восходом солнца: христиане скоро обратились в бегство и мусульмане вошли в город с оружием в руках. Это было в третьем часу дня (то есть после восхода солнца). Христиане бежали к гавани, и мусульмане преследовали их, умерщвляя и обращая в пленников.
Посреди Акры возвышались четыре башни, принадлежавшие тамплиерам, госпиталитам и тевтонам: христианские рыцари решили защищаться. Но на следующий день, в субботу, несколько воинов и волонтеров мусульманских бросились на дом тамплиеров и на одну из их башен, и те предложили сдаться; последовало согласие, и султан обещал безопасность; в знак того им дано было знамя, которое они и выставили наверху башни; но едва были открыты ворота, как мусульмане бросились туда в беспорядке и начали грабить башню и оскорблять укрывавшихся там женщин; тогда тамплиеры снова закрыли ворота и, напав на отрезанных таким образом мусульман, изрубили их.

Знамя султана было сброшено; война возобновилась; осадили башню; бились всю субботу. Когда в воскресенье тамплиеры снова предложили сдаться, султан обещал им
жизнь и свободу идти, куда им будет угодно: они вышли, но были перерезаны в числе 2 тысяч человек; такое же число было захвачено в плен, а женщин и детей, нахо-
дившихся у тамплиеров, отвели в палатку султана. Султан был вынужден нарушить данное слово тем, что тамплиеры умертвили не только мусульман, вошедших в баш-
ню, но и эмира, посланного для прекращения беспорядков, и сверх того отрубили ноги всем вьючным животным, находившимся в башне, чтобы сделать их негодными для работы; вот что возбудило гнев султана. Между тем те из христиан, которые еще держались, узнав о поступке с их братьями, решили умереть с оружием в руках
и не хотели слышать о сдаче: их ожесточение было так велико, что они сбросили с высоты башен пятерых мусульман, попавших в их руки; наконец, когда башня была
подкопана и христианам предложили сдаться под условием жизни, мусульмане приблизились для овладения укреплением, но башня внезапно обрушилась, и они были все
погребены под ее развалинами.

Когда окончилась борьба, султан приказал поставить в стороне людей, избежавших смерти, и их умертвили всех до последнего; число таких было весьма велико. Самое
удивительное было то, что всевышний Аллах устроил так, что город был взят в пятницу, в третьем часу дня, когда и христиане вошли в город при Саладине. Христиане, овладев тогда Акрой, обещали жизнь осажденным, и потом убили всех; Аллах попустил теперь, чтобы султан точно так же принял сдачу христиан и потом умертвил
их. Вот как Аллах наказывает в конце всякое вероломство!..
Автор рассказывает далее, как все остальные города христиан, а именно Тир, Тортоза и Берит, сдались мусульманам без малейшего сопротивления при одном только известии о падении Акры.

После того султан отправился в Дамаск. День его прибытия в город был днем торжества. Улицы были увешаны коврами; жители соседних стран собрались на это зрелище.
Перед ним ехали верхом пленные христиане с цепями на ногах. Одни воины султана несли опрокинутые знамена христиан, другие же имели на пиках воткнутые головы не-
приятелей. Этот день был истинным праздником, великим днем. Султан провел в Дамаске около месяца в ожидании того, чтобы его войска заняли христианские владения.
Когда все было кончено, он отправился со своей армией в Каир. Вступление его в столицу было еще более блестяще; народ сбежался в огромном числе; можно было поду-
мать, что весь Египет соединился в одном городе, чтобы присутствовать при таком зрелище.

Поделиться1329-12-2011 22:26:14

Автор: Bobby
Civis Romanus sum
Откуда: Holyland
Сообщений: 23737
Уважение: +23893
Позитив: +14906
Пол: Мужской
Последний визит:
06-08-2017 20:08:34

БИБАРС, МАМЕЛЮКСКИЙ СУЛТАН.
1260–1273 гг. (в 1273 г.)
Вильгельм Трипольский родился в 1201 г. Он был одним из знаменитых миссионеров на Востоке и папским нунцием; родился в городе Триполе. Папа посылал его в Татарию, и, возвратившись из путешествия, Вильгельм составил в виде отчета «Книгу о состоянии сарацин после возвращения короля Людовика (IX) из Сирии», которая была им представлена Папе Григорию X (1271–1276 гг.); отрывок из нее помещен в сборнике Duchesne. Historiae Francorum scriptores etc. (Par., т. V, с. 432 и след.). Мы привели его в целости, исключая небольшую первую главу.

История средних веков. Крестовые походы. составитель Стасюлевич М.М., Спб-Москва, 2001 г.

В первой главе дается краткий обзор мусульманских государств – после низвержения Эйюбитов и пленения Людовика Святого в 1250 г. до возведения на престол Каира бывшего предводителем мамелюков Бибарса Бондогара в 1260 г.

II. О процветании нынешнего султана и о его имени. Этот султан (Бибарс, принявший по вступлении на престол имя Малек-Эльвегер-Бондогар), можно сказать, в военном искусстве не уступал императору Юлиану (Juliano Caesare), а своими злодеяниями не был ниже Нерона. Он успел подчинить себе пять государств, в которых
царствовал и правил единовременно: царство Египет; королевство Иерусалимское, где некогда господствовали Давид и Соломон; царство Сирию со столицей Дамаск;
царство Алеппо, в земле Эмат и царство Аравию, страну детей Моава и Аммона.
Этот султан уже погубил 280 своих эмиров и друзей, по двое, по трое или по четыре вместе, под тем предлогом, что они будто бы хотели его умертвить. Тем же, которые
остались в живых, он внушил такой страх, что они не осмеливались перейти из одного дома в другой, ни говорить друг с другом, ни называть себя приятелем кого-нибудь.
Чтобы всех заставить трепетать перед собой, он, переодевшись, разъезжал с немногими, с четырьмя, пятью или семью спутниками, и когда думали, что он в Египте, он ездил по Азии, и наоборот; так что немногие, и даже никто, кроме своих, не могли знать, где он находится со своими приближенными. И если кому случится увидеть его и узнать, он запрещал говорить: «Вот султан» или кланяться ему: все должны были молчать, как бы глаза у них были закрыты, и пока он не проехал, никто не дерзал говорить: «Султан здесь или там». И не вздумай кто-нибудь спросить: «Где находится султан?» Он приказал умертвить одного несчастного за то, что тот при встрече с ним сошел с лошади, стал на колени, преклонил голову и поклонился ему, так как он узнал султана, шедшего со своей небольшой свитой; спутников же умерщвленного он отпустил с миром, ибо они его не узнали.
Когда он тайно готовился идти в пилигримство ко гробу Магомета в Мекку (Медину), один из его эмиров (admirallus), друг его и человек домашний, подошел к нему и
почтительно просил взять его с собой в святое странствование. Султан спросил: «Откуда ты знаешь, что я должен странствовать?» Несчастный ответил: «Повелитель, я расспрашивал и узнал, что вы намерены отправиться в дорогу». По приказанию тирана его тотчас вывели на площадь, где собралось множество народа, вырезали ему
язык и перед всеми объявили: «Так наказывается каждый, кто осмеливается проникнуть в тайны султана».
Этот султан легко клянется, присягает и обещает, но держит слово только тогда, когда хочет. Правду он любит в других, но сам не краснеет оттого, что в нем царствует коварство; хвалится тем, что превосходит всех своей силой и славой, и не признает никого выше себя. Он сознается, что Магомет был велик, но утверждает, что сам он
совершил более великие дела и совершит еще большие. Наше могущество (то есть христиан) и наше воинство он осмеивает, говоря: «Против нас ходил король французов, король Англии и даже император Римский и Германский, но они рассеялись, как облака от ветра. Пусть придет, пусть придет король Карл (король Сицилийский, Карл Анжу, брат Людовика IX Святого), и с ним вместе грек и турок! Мы обогатимся их добычей и в войне прославимся победой».

III. О зле, которое он причинил государю Эдуарду. Султан, видя, что не может ничего сделать оружием против государя Эдуарда (Odoardus, английский принц Эдуард, сын Генриха III и спутник Людовика IX Святого в его походе в Африку), который явился с 300 человек для защиты Св. земли, прибегнул к хитрости, как побежденный, и призвал к себе одного эмира, научил его притвориться другом Эдуарда и его врагом. Эмир вступил в дружбу с Эдуардом через посредство посла, которого он отправил к нему и представлял как человека вполне надежного. Этот посол сделался домашним и самым близким человеком у Эдуарда и входил к нему во всякое время, не возбуждая никаких подозрений. Но однажды ночью он вошел к нему и, застав его одного с переводчиком, поразил своего господина и друга. Принц был ранен, но, поддержанный Божественной силой, сам ударил убийцу кинжалом, обмазанным ядом, и убил. Через несколько дней Эдуард, сверх ожиданий своих друзей, выздоровел.
Султан был очень раздражен против наших и говорил, что они не держат слова, как те древние и могущественные христиане (первые крестоносцы). Он упрекал их в
тех пороках и преступлениях, которые сам ненавидел и не терпел: в чужом глазу видя сучок, он не видел в своем бревна. Он уверял, что если бы они возвратили ему всех
сарацинских пленных, как он намерен освободить христиан, и как к тому обязались обе стороны, то он не взялся бы за оружие; мир и дружба сделались бы прочны и не
последовали бы убийства и опустошения.

IV. О том, что султан делал хорошо. Султан же ненавидел вино и распутных женщин, говоря, что они делают людей сильных слабыми и женственными, а потому, вот уже пять лет со времени указа, в его владениях нельзя найти ни кабака, ни распутного дома; и если кто пьет вино, то по секрету. Когда ему замечали, что его предшественники содержали на сборе с кабаков и распутных домов 5 тысяч наемников, он отвечал: «Я предпочитаю иметь немного трезвых солдат, нежели большое число таких, которые хуже женщин и сражаются во имя Венеры и Бахуса, а не в честь Марса, бога войны, и доблестных людей».
Султан одобряет брак; у него четыре жены, из них четвертая молодая христианка, родом из Антиохии; он возит ее всюду за собой. Содержания же наложниц не
одобряет и ненавидит все противоестественное. Он требует и предписывает, чтобы все его подданные жили в мире и по правде: к христианам, живущим в его государстве, благосклонен и особенно к монахам горы Синая и других провинций; едва только он услышит о их распрях, как немедленно произносит суждение и оканчивает их спор. Весьма охотно выслушивает он и оказывает почтение своим духовным, называемым факирами (focora): между ними был один, особенно привязанный к своему суеверию, а не к Богу, – Фекит эль-Кодре. Он пользовался таким расположением султана, что назывался его верным пророком. Он был враг и преследователь христиан и евреев; но расположение султана изменилось в ненависть: ему вырвали глаза, и он погиб среди мучений по тайному приказанию султана.

Если бы султан захотел, он мог бы сделать христианам более зла; но Бог умеряет его могущество. От него зависит овладеть без сопротивления многими городами и
укреплениями христианскими, как-то: Сидоном, Беритом, Библосом, Тортозой (Антарад), Маргатом и, может быть, даже Тиром и Триполем; но он говорит, что из милости и сострадания он не желает более угнетать христиан, насколько то возможно и пока они то не заслуживают. Впрочем это дело известное почитателям Христа, что он
ничего не желает так, как овладеть Акрой, этой главой, убежищем и оплотом христиан. А потому он старался убедить некоторых из наших, что он милостив к христианам, чтобы дать хорошее о себе понятие в Акре и внушить ее жителям доверие, а потом улучшить минуту и овладеть городом без сопротивления. Христианам сознался в
том один сарацин.
Султан показывал себя весьма приверженным к своему пророку Магомету; не довольствуясь первым пилигримством к его гробу, он не успокоился до тех пор, пока не сходил снова и возвратился оттуда к празднику блаженной Марии Магдалины в год Господень 1273-й, когда все это было мной писано.

V. О смерти султана. В этом именно году, как говорят сарацинские мудрецы, астрологи и математики, султан умрет и после его смерти вступит на престол другой мамелюк (Turchus), который также умрет в течение первого года своего управления. Затем воспрянет владычество Христа, крестоносное знамя разовьется и торжественно пройдет до Цезареи Каппадокийской, и будет в то время великое землетрясение. Но о том знает один истинный Бог.
Сарацинам известен их близкий конец из одной их науки; они твердо в то верят и говорят, ссылаясь на свидетельство Магомета.
Магомет же сказал: «Сарацины будут как странники». И мудрецы их толкуют это, говоря, что мусульмане кончат свое существование тогда, когда они разделятся на три ча-
сти: одна часть падет от меча, другая спасется бегством в пустыню и погибнет; третья же примет христианскую веру.
Fragmentum ex Libro de statu Saracenorum, post Ludovici Regis de Siria reditum.

Поделиться1407-12-2012 00:59:20

Автор: Bobby
Civis Romanus sum
Откуда: Holyland
Сообщений: 23737
Уважение: +23893
Позитив: +14906
Пол: Мужской
Последний визит:
06-08-2017 20:08:34

Ещё немного о джихаде.

К.Хилленбранд "Крестовые походы. Взгляд с востока".

Детальное описание джихада было сделано ханафитским законоведом османского периода Абу-с-Су'удом (ум. в 1574 г.)201 Его взгляды отражают консервативную природу мусульманской законоведческой традиции и то, насколько слабо изменялась теория джихада на протяжении столетий.
В сущности, разница между содержанием и структурой мусульманских правоведческих книг, созданных в X в., и аналогичными книгами, написанными в XIX века, очень мала. По мнению Абу-с-Су'уда, джихад является священной обязанностью не каждого отдельного мусульманина, а всей мусульманской общины в целом. Борьба
должна быть непрерывной и продолжаться до скончания времен. Из этого следует, что мир с неверными невозможен, хотя мусульманский правитель или военачальник может заключить с ними временное перемирие, если это будет полезно для мусульманской общины. Однако такой мирный договор не имеет должной правовой силы.
Все люди, живущие на территории дар ал-харб («область войны») — враги, которые не имеют права на защиту закона. Однако свободный немусульманин мог получить право проживания на территории дар ал-ислам («область ислама») и пользоваться защитой закона. Он мог принять ислам или же платить подушный налог (джизйа), приобретая в последнем случае статус лица, платящего подать (зилший). (В таком случае он получал право на защиту и своей жизни, и своего имущества.) Правитель мог также предоставить немусульманину временную гарантию неприкосновенности, присвоив ему статус постоянно проживающего лица, находящегося под защитой государства (муста'мин).

Страница: 1

SHERWOOD-таверна. Литературно-исторический форум

Меню навигации

Пользовательские ссылки

Объявление

Информация о пользователе

Исламский мир эпохи крестовых походов

Сообщений 1 страница 14 из 14

Поделиться112-12-2010 09:43:34

Поделиться229-03-2011 23:47:48

Поделиться301-04-2011 18:32:56

Поделиться401-04-2011 19:55:01

Поделиться502-04-2011 15:54:16

Поделиться605-04-2011 09:59:30

Поделиться708-04-2011 00:00:22

Поделиться814-04-2011 18:32:05

Поделиться920-04-2011 19:08:44

Поделиться1028-04-2011 16:37:19

Поделиться1123-05-2011 00:31:23

Поделиться1228-12-2011 19:32:36

Поделиться1329-12-2011 22:26:14

Поделиться1407-12-2012 00:59:20