Перевод очень сочный, это одна из тех книг, которая учила меня чувствовать мелодику текста. Яркий Ричард, настоящий "Да-и-Нет", второстепенные персонажи - ему под стать, двумя-тремя штрихами очерченные очень выразительно. Чрезвычайно хорош король Генрих, например:
"Король выигрывал, когда восседал на троне: верхняя половина туловища была у него лучше, более походила на мужчину. читать дальшеЕго рыжие редкие волосы распались в беспорядке; на лоснящемся красном лице выступали шрамы и прыщи; кривые челюсти, толстая шея, широкие плечи делали его похожим на быка. Узловатые, грубые руки, длинные, превыше всякой меры, губы с выражением жестокости, нос как клюв у хищной птицы, – все было словно вырублено из дерева грубой рукой и так же топорно размалевано. А если что и оставалось тут человеческого, то искажалось глазами, в которых кипела горечь страдания, как у падшего ангела: анжуйский бес пожирал глазами короля Генриха на виду у всех. Это придавало старику сходство с диким вепрем, который острит свой клык об деревья, довольный тем, что он отвратителен, великолепный тем, что так силен и одинок.
Впереди не было ничего утешительного. Как ни мало знал Ричард своего отца, в этом он не мог ошибиться. Старый король был на втором взводе: его снедала ярость. Его злило то, что сын сейчас преклонил колени, а еще более то, что он не сделал этого раньше.
Представление началось с шутовства. Король прикинулся, что не видит сына, а тот продолжал стоять на коленях, как кол. Король говорил с принцем Джоном с неприличной разнузданностью и с каждым словом выпаливая свою злость: даже смущались его епископы, краснели его бароны. Старик бесконечно унижал себя, но, казалось, утопал в наслаждении своим позором. У Ричарда подступило к горлу, и послышался его нежный голос.
– О Боже! Что это прорвало Тебя создать такую свинью? – пробормотал он тихо, но так, что двое трое близ стоявших расслышали. Слышал их и сам король – и был доволен; слышал и принц, заметивший со страхом, что не ускользнули они от слуха Богена. Король продолжал скрипеть свое, Джон гомозился на месте, а Боген – величайшая смелость! – нашептывал что то королю на ухо.
Король ответил ему гоготаньем, которое можно было слышать по всему лагерю:
– Га, клянусь Святым Ликом! Пусть ка постоит на коленках, Боген! Это для него новая привычка, но полезная для человека его ремесла. Все воины приходят к этому рано или поздно… Да, рано или поздно, клянусь Богом!
Тут Ричард нарочно встал на ноги и пошел к трону. Его высокий рост как бы добавлял отвращение, вызываемое Генрихом. Король вскинул на него глазами и оскалил свои клыки.
– Ну, что еще, сэр? – спросил он сына.
– Довольно. с меня, сэр, если вообще солдату подобает стоять на коленях, – отозвался Ричард."

Честно предупреждаю - корректор и редактор к книжке не касались, многоглупых опечаток и разнонаписаний. Однако мне это удовольствия не портило.
СПЕРТО ИЗ ИНЕТА.