Средневековые женщины в профессиональной сфере
Распространенный миф гласит, что в Средние века жизнь женщины протекала в уединении, едва ли не в заточении, была строго ограничена пределами внутренних покоев и включала, в общем, небольшой набор занятий – воспитание детей, уход за больными, рукоделие. Именно так вплоть до ХХ века описывали историки быт средневековых женщин. Однако исследование писем, завещаний, деловых и юридических документов, манориальных и судебных записей позволяет по-новому взглянуть на образ средневековой женщины и убедиться, что она играла достаточно активную роль в семье и в обществе, пусть и ограниченную социальными традициями и юридическими нормами.
В пределах трех сословий можно рассмотреть пять групп женщин: женщины из класса свободных землевладельцев (жены йоменов, рыцарей, хозяйки маноров); монахини (преимущественно – представительницы высших сословий, женщины из знатных рыцарских, а также зажиточных торговых семей); полноправные горожанки; женщины более низкого сословия, но также проживавшие в городах; и, наконец, представительницы крупнейшего сословия Средних веков, чьи права и обязанности были закреплены феодальной традицией, - крестьянки, батрачки, сервки.
ххх
Хозяйке манора зачастую приходилось управлять землями супруга (фермами, замками и т.д.) единолично. При необходимости она распоряжалась сотнями акров земли, урожаем, скотом и недвижимостью, многочисленными работниками и их имуществом, участвовала в судебных тяжбах, отбивала вооруженные атаки, а иногда даже участвовала в них сама. Многое об обязанностях хозяйки замка можно почерпнуть в письмах Маргарет Пастон (1441-1447) – богатой наследницы, вышедшей за сэра Джона Пастона, юриста, который несколько месяцев в году проводил в Лондоне. В его отсутствие Маргарет управляла огромным поместьем. Судя по письмам, в ее обязанности входило:
1. Поддерживать дома арендаторов в надлежащем состоянии. «Некоторые жилища в Мотби срочно нуждаются в починке, а арендаторы так бедны, что не в состоянии себе этого позволить; поэтому я советую не продавать известное Вам болото в этом году, чтобы бедняки могли рвать там камыш и латать крыши. А также в лесу есть упавшие от ветра деревья, которые не имеют особой ценности, но пригодятся им для поправки домов».
2. Решать споры в манориальном суде; участвовать в судебных тяжбах от имени мужа.
3. Следить за уплатой ренты, раздавать участки арендаторам и т.д.
4. Присматривать за ходом полевых работ и наказывать нерадивых работников.
5. Организовать оборону манора, если потребуется.
6. Следить за ремонтом и всевозможными закупками.
7. Отвечать за ведение хозяйства в доме с сотнями слуг и домочадцев.
8. Следить за приготовлением огромного количества пищи, а также присматривать за прочим домашним добром.
9. Готовить лекарственные снадобья и ходить за больными.
10. Следить за поведением всех слуг и домочадцев, а также устраивать их браки.
Понятно, что подобный спектр обязанностей требовал обширных познаний в области юриспруденции, бухгалтерского дела, сельского хозяйства и военного искусства, не говоря уже о кулинарии, медицине и рукоделии. «Женщина, которая живет в своем поместье, должна быть мудра. Она должна обладать смелостью мужчины. Ей не следует угнетать арендаторов и работников, но надлежит быть справедливой и твердой. Она должна следовать словам мужа и мудрых советчиков, чтобы люди не думали, что она поступает исключительно по своей воле. Она должна знать законы ведения войны, чтобы командовать своими людьми и защищать свои земли, если на них нападут. Она должна знать все, что касается дел ее мужа, чтобы выступать как посредник в его отсутствие или же действовать в своих интересах, оставшись вдовой. Она должна умело управлять работниками. Чтобы надзирать за ними, она должна разбираться в сельском хозяйстве. У нее всегда должны быть необходимые запасы для пряжи и тканья, потому что рачительная хозяйка порой приносит больше дохода, чем пахотное поле».
ххх
Статистика показывает, что в Англии и Франции примерно 7-10% женщин так и не вступали в брак. Для представительниц высшего сословия монастырь с определенного момента стал вполне приемлемой альтернативой семейной жизни. В монастыри принимали девушек, чьи родственники не могли или не хотели подыскивать им мужей; монастырь служил как тюрьмой для мятежниц, так и надежным пристанищем для интеллектуалок; он был единственной альтернативой браку для знатных женщин, которые, в отличие от представительниц других сословий, по рождению были лишены возможности выбора.
Поскольку монастыри находились на самообеспечении, монахини работали как минимум 5-6 часов в день, повинуясь уставу св. Бенедикта, который гласил: «Праздность – враг души». Настоятельница женского монастыря – один из влиятельнейших статусов, доступных для женщины в Средние века. Она отвечала не только за духовное окормление своей паствы, но и управляла монастырем точь-в-точь, как благородная дама – поместьем. В ее ведении находились финансы, движимое и недвижимое имущество, изрядный штат прислуги и непосредственно подчиненные ей должностные лица из числа монахинь, т.н. обиденциарии (приоресса, казначея, регентша хора, ризничая, келарша, камерария, раздатчица милостыни, наставница послушниц и т.д.). В XII-XIII вв. монахини исполняли все необходимые виды работ; записи, сделанные в монастыре св. Радегунды, свидетельствуют о том, что они сами выносили мусор и помои, таскали воду, рубили дрова, готовили пищу, прибирались, мыли посуду (в конце Средних веков вышеперечисленным уже будут заниматься слуги) и, более того, лично работали в монастырских кузнях и рыли могилы для погребения умерших сестер. Монахини шили облачения (в рукоделии особенно отличались бенедиктинки) и переписывали книги (своими скрипториями, преимущественно, славились женские монастыри в Германии). Многие монастыри также предоставляли убежище для вдов и благородных девиц, которые жили и трудились бок о бок с монахинями, хоть и не приносили обетов.
И для невинных развлечений место вполне находилось (натурально невинных, кроме шуток! В XI-XII веках в английских документах встречаются вполне нейтральные упоминания о том, что по праздникам монахини вместе с монахами из соседних монастырей на каком-нибудь общественном лугу вместе танцуют (!) и играют).
ххх
Свободная горожанка – это представительница буржуазии, женщина из торговой или ремесленной семьи. От нее требовалось не только вести хозяйство, но также и помогать мужу в мастерской или в лавке. Горожанка могла как заниматься ремеслом вместе с ним, так и иметь собственное дело; количество «самостоятельных женщин» (т.н. femmes soles) особенно возросло после Великой чумы, когда рабочих рук катастрофически не хватало.
В Лондоне женщинам официально не был закрыт доступ ни в какую профессию, и существуют доказательства того, что они занимались самыми разными ремеслами. Фактически, у замужней женщины из ремесленной среды были два преимущества сравнительно с мужчиной: во-первых, она могла вести дело на собственный страх и риск как femme sole или же, при желании, переложить финансовую ответственность (в том числе за возможные долги) на супруга. Во-вторых, вышедший в 1363 г. в Лондоне городской ордонанс гласил, что мужчина должен заниматься лишь одним ремеслом, тогда как женщина вправе практиковать любое количество по своему усмотрению. В результате женщины зачастую пробовали силы в двух-трех профессиях.
В некоторых случаях для изучения того или иного ремесла на профессиональном уровне горожанка из среднего сословия должна была пройти стадию ученичества. Принимать учеников и подмастерьев могли как мужчины, так и женщины. «Сим свидетельствую, что Джон Нугль из Лондона, галантерейщик, отдает свою сестру Кэтрин Нугль в ученицы к Эвис Вудфорд, шелкопрядильщице из Лондона, чтобы та научилась ремеслу и служила ей как подобает в течение следующих семи лет, начиная с нынешней Пасхи». Мужья и жены часто работали вместе в одной мастерской – жена помогала мужу, когда тот был дома, или замещала супруга в его отсутствие. По смерти мужа женщина зачастую была в состоянии продолжать его дело, и гильдейные ордонансы вполне это позволяли. Вдовы, прошедшие профессиональное обучение и унаследовавшие лавку или мастерскую мужа, могли, теоретически, создать своими силами крупное процветающее предприятие. Но хотя вдовы и femmes soles теоретически могли заниматься ремеслом наравне с мужчинами, их не допускали во «внутренний круг» – они не имели права голоса в гильдейных делах, не входили в числе «надсмотрщиков», контролирующих качество товара, и т.д. Фактически, женщина-ремесленник получала обязанности члена гильдии (например, обязанность платить штраф за несоблюдение санитарных норм), но не получала в полной мере его прав, и мужчины, стоящие во главе гильдий, изыскивали многочисленные способы ограничить деятельность женщин домом и лавкой. Сколько бы женщина ни производила товара своими силами, ей редко дозволялось выставлять его на рынок в полном объеме – а иногда количество и качество ее продукции искусственно занижалось сравнительно с мужчинами. Так, в Лондоне женщинам запретили держать красильные мастерские, поскольку вытаскивать из чана свежеокрашенную ткань чересчур тяжело, а потому «вредно для женских органов»; еще один ордонанс гласил, что женщинам-булочницам не дозволяется торговать на улицах своим товаром, неся более чем одну корзину выпечки за раз. Неудивительно, что со временем начали формироваться полностью женские гильдии, хотя бы внутри себя не подчинявшиеся мужскому контролю.
Гильдейные записи доказывают, что женщины активно занимались многими ремеслами наравне с мужчинами – в Йорке таких ремесел было более ста. «Книга судного дня» перечисляет женщин, занятых в самых разных профессиях; фактически, единственным ремеслом, в которое женщин долго не допускали, было кузнечное дело. К 1300 г. женщинам еще был открыт ряд профессий, доступ в которые позже был дозволен только мужчинам, а именно – цирюльники, аптекари, плотники, портные, оружейники, изготовители шпор. Попадались женщины-строители, каменщики, столяры, гробовщики. Подавляющее большинство пивоваров в XII-XIII веке – женщины (насколько сократился со временем допуск женщин в ряды профессиональных работников, можно судить по тому, что в 1420 г. в Лондоне лишь 20 из 300 пивоваров были женщины). Особенно преуспевали представительницы прекрасного пола в обработке шелка; они ткали, пряли, изготавливали из шелка ленты, носовые платки, кружева, бахрому, декоративные кисточки, шляпы, кошельки. В Париже и Колони гильдии, занимающиеся обработкой шелка и изготовлением шелковых изделий, были полностью женскими по составу. Здесь, едва ли не в единственной профессиональной сфере, полностью отданной на откуп женщинам, были и свои надзирательницы, следившие за качеством продукции, и выборные должности по примеру прочих гильдий. Насколько влиятельны были представительницы этого ремесла – можно судить по тому, что в 1468 г. лондонские шелкопрядильщицы пожаловались королю на некоего Николаса Сардуша, который монополизировал поставку необработанного шелка-сырца и продавал его по непомерно высокой цене; король произвел расследование, и Сардуш был признан виновным.
Юридическое положение женщин-ремесленников в городах было сложным в связи с действующим законодательством, которое, фактически, делало женщину собственностью мужчины и давало мужу контроль над деятельностью и финансами жены. Незамужние девушки находились под опекой отцов или старших братьев, а вдовы – под покровительством семьи покойного мужа. Право женщины наследовать и оставлять независимое завещание оспаривалось на всем протяжении Средних веков. В некоторых местах муж имел право на все имущество жены, которое та принесла в семью; в других он становился лишь опекуном и управляющим ее собственности, которую не имел права продать без разрешения супруги; где-то вдова имела право сохранить подаренные ей платья и украшения, где-то – лишь свое приданое. Бездетной вдове, как правило, приходилось выделять из оставленного ей наследства долю родственникам мужа – и, как правило, она теряла все, если вступала в новый брак. Многие торговые города давали замужним женщинам, занятым каким-либо ремеслом, право действовать в профессиональной сфере так, как если бы они были одиноки и независимы. Более того, в Йорке, например, приданое жены нельзя было пустить на уплату долгов мужа. Еще во второй половине XII в. германский епископ Бурхард признал за дочерями торговцев право наследования, а король Наварры в 1212 г. даровал аналогичное право всем горожанкам. В Италии же едва ли не раньше, чем в других европейских странах, появились законы, позволяющие женщинам подписывать деловые контракты, имеющие отношение к тому, чем были заняты их мужья.
Но, разумеется, несмотря на относительную самостоятельность и даже дозволение участвовать в делах гильдий, от женщин по-прежнему требовали повиновения мужчинам. Так, одну женщину городской совет принудил извиниться перед клиентом, которого она ударила по голове пачкой неоплаченных счетов. Также есть записи о мужчинах, назначенных собирать долги от имени женщин, поскольку городские законы из соображений благопристойности не позволяли женщинам самостоятельно являться к должникам и настаивать на уплате. И, разумеется, наниматели быстро поняли, что женщинам, при одинаковом объеме работ, можно платить меньше, чем мужчинам: так, на постройке одного аббатства в сер. XV в. было занято около 300 женщин, которым платили по 7 пенсов, и всего лишь 40 мужчин, получавших по 11 пенсов.
Судя по разнообразным документам, в XIII-XIV вв. женщины попадались фактически в любой профессии! Пивовар, прачка, бочар, мыловар, свечник, переплетчик, изготовитель кукол, мясник, хранитель ключей от города, сборщик налогов (!), пастух, музыкант, канатчик, ростовщик, трактирщик, продавец специй, пирожник, продавец вайды, торговец вином, торговец стальными изделиями, медник, меняла, владелец ломбарда, рыбак, пекарь, масленик, строитель, каменщик, штукатур, каретник, токарь, кирпичник, стекольщик, рудокоп (!), книжный художник, писец, учитель, управляющий, юрисконсульт (!), таможенник (!), носильщик, стражник, тюремный сторож, судебный секретарь, врач и повитуха… В Йорке, судя по документам, женщины были в числе изготовителей доспехов, колокольных мастеров, оружейников, возчиков, лудильщиков, ножовщиков, красильщиков, железных дел мастеров, литейщиков, стекольщиков, золотобитов, ювелиров, изготовителей крючьев, торговцев скобяным товаром, латунных дел мастеров, слесарей, изготовителей седел, конюших, маляров, оловянных дел мастеров, изготовителей булавок, серебряных дел мастеров, кузнецов, изготовителей шпор, витражников, волочильщиков. По имени известна, по крайней мере, одна йоркская оружейница – Агнес Хеч – которую обучил ремеслу ее отец. Еще две женщины – Маргарет Сорби и Джоан Хилл – держали крупные литейные мастерские, где трудились множество подмастерьев и работников. Кэтрин Рольф из Кембриджа лично работала на починке крыши в монастыре св. Радегунды – а кроме того, судя по записям, еще и была профессиональной свечницей. В Йорке известны как минимум четыре случая, когда женщины, пережившие своих мужей, стали заниматься их совершенно не женским ремеслом, – одна из этих женщин сделалась столяром, другая корабельным плотником, третья штукатуром, а четвертая водопроводчиком (как бы назвать это применительно к Средним векам?..). Очень часто вдовы наследовали профессию мужа-мясника; именно жен и вдов мясников регулярно штрафуют за то, что они выбрасывают на улицу навоз и внутренности (сумма штрафа, разумеется, такова же, как если бы штрафовали мужчину, но любопытно, что в судебных записях имена женщин фигурируют в подобных случаях гораздо чаще, чем в иных).
ххх
Еще одна профессия, испокон веков считавшаяся сугубо женской, - повитуха. Повитухи получали плату за свой труд в зависимости от количества принятых родов (в среднем – 3-5 в неделю). Наряду с профессиональными ремесленниками повитухи принимали участие в ежегодном праздничном шествии, объединявшем членов всех гильдий. В некоторых городах власти оплачивали услуги повитухи, ходившей принимать роды к неимущим женщинам; а повитуха, принимающая к себе на определенный – как правило, четырехлетний – срок ученицу, получала от городского совета поощрительную «премию». Впрочем, несмотря на всю важность этой профессии, статус повитухи был значительно ниже, чем статус торговца или ремесленника; в городских записях их, как правило, упоминают лишь по имени, и большинство повитух не были домовладелицами, а ютились в съемных комнатах и углах. Положение повитухи, как и размер жалованья, сопоставимо, скорее, с положением подмастерья (jorneyman). Женщины-цирюльники и женщины-аптекари, как правило, помогали своим мужьям, а не практиковали самостоятельно; хотя женщины изучали медицину в Салерно еще в XI в., в средневековом Лондоне практика женщин-врачей была сильно ограничена, а в Париже и вовсе запрещена.
Еще одна профессиональная сфера, в которой могла найти себе применение женщина, - это книжное дело. В документах упоминаются переписчицы, миниатюристки, переплетчицы. По мере того как книга теряла исключительно богослужебную значимость, становясь предметом светского быта, все больше женщин оказывались за прилавками книжных лавок, которые держали их мужья, отцы и братья. Кристина Пизанская (XV в.) упоминает парижскую миниатюристку по имени Анастасия, а в отчетах английского королевского двора за 1358 г. названа некая Маргарита, которой было уплачено за переплет Библии.
ххх
Еще одна профессиональная группа – это женщины, получившие минимальное профессиональное образование или вовсе никакого. Они принадлежали к нижнему городскому сословию – к городской бедноте – и, как правило, не считались полноправными гражданами города, даже если родились в нем. Было в их числе и много пришедших из деревень. Это – уличные торговки, разносчицы, прислуга, представительницы т.н. «малых ремесел». Приобретая свой товар оптом, они затем бродили по улицам, от двери к двери, предлагая рыбу (торговля рыбой была особенно выгодна, учитывая количество постных дней), птицу, молочные продукты, уголь, крупу, соль и муку. Представительницами «малых ремесел» (т.е. наименее доходных) были кормилицы, сиделки, изготовители свечей, отдельщицы готовых изделий (например, поясов и сумок). Домашняя прислуга, в основном незамужние женщины, была самой низкооплачиваемой категорией работников; служанки зачастую работали только за кров и стол и нередко были вынуждены увеличивать свой доход при помощи проституции и мелкого воровства. В эту же группу надлежит включить скупщиц краденого, мелких воровок и содержательниц борделей. В XIV в. женщины составляли более 30% притоносодержателей.
«Малые ремесла», как уже было сказано, не требовали никакого – или почти никакого – формального обучения, тем более многолетнего. Служанки, кормилицы, няньки, уличные торговки, швеи, вязальщицы зарабатывали на жизнь благодаря тому, чему научились в кругу семьи, - по сути, благодаря типично женским навыкам, на которые был спрос только в рамках подобных профессий.
ххх
Крестьянка, богатая или бедная, крепостная или свободная, - верная спутница своего мужа. Чем ниже мы спускаемся по социальной лестнице, тем больше трудового равенства наблюдаем между мужчиной и женщиной. Крестьянки участвовали во всех сельскохозяйственных работах наравне с мужьями, и поэма Уильяма Ленгленда «Видение о Петре Пахаре» (конец XIV в.) весьма красноречиво повествует о нелегкой доле женщины в деревне: «Обремененная детьми и обязанностями перед своим сеньором, все, что она зарабатывает прядением, она тратит на выплату ренты, на молоко или на крупу, чтобы сварить кашу и успокоить плачущих за столом детей; сама она страдает от голода и мучается зимой, вставая ночью, чтобы покачать колыбель…Она чешет шерсть, латает одежду, стирает, трет, мотает пряжу, чистит овощи. Горести женщин, живущих в жалких лачугах, невозможно описать стихами».
Главным феодальным обязательством вилланки было прясть ежегодно назначенное количество шерсти; женщина могла освободиться от этой обязанности, внеся оброк деньгами или натуральными продуктами (пивом, сыром, домашней птицей). Жена свободного арендатора могла использовать деньги, вырученные прядением, на уплату ренты. Зачастую это были единственные наличные, которые появлялись в доме. Разумеется, в число обязанностей женщины в деревне входило готовить пищу на всю семью, ткать и шить одежду, доить коров, кормить кур, уток и гусей, трепать и чесать лен, стричь овец, промывать, чесать и прясть шерсть, готовить сыр, присматривать за огородом, где росли овощи. Также крестьянка работала с мужем в поле – сеяла, жала, подбирала колосья после жатвы, вязала снопы, молотила, веяла, а иногда даже пахала. Чтобы было чем заняться в свободную минутку, она брала с собой в поле прялку!
Число незамужних крестьянок, как ни странно, было довольно значительно. Какие дороги перед ними открывались? Они могли остаться в родительском доме и работать на отца или братьев в обмен за кров и стол. Могли пойти служанками к зажиточным соседям, где получали еду и одежду в уплату за свой труд. Могли стать служанками в поместье (т.н. famuli) – горничными, доярками, пастушками. Могли батрачить на поле, выполняя ту же работу, что и мужчины. Или же, наконец, они могли отправиться в город в поисках работы. Овдовевшая крестьянка, как правило, с позволения лорда передавала земельный надел сыновьям или зятьям, которые, в свою очередь, обязаны были заботиться о вдове. Записи о штрафах и конфискациях за неуплату свидетельствуют, что некоторые женщины пытались обрабатывать землю самостоятельно – если они желали оставить надел за собой, то должны были выполнять те же обязательства перед сеньором, что и их покойный супруг.
(с) Tal_Gilas читать блог автора
