Для коллекции
Отредактировано наталья (13-09-2012 08:39:19)
Баллады о Робин Гуде
Сообщений 61 страница 79 из 79
Поделиться6121-06-2012 12:30:29
- Шервудец
- Откуда: слобода Ямская
- Сообщений: 483
- Уважение: +883
- Позитив: +1307
- Пол: Женский
- Последний визит:
12-04-2023 18:06:29
Поделиться6215-02-2013 14:27:26
- Шервудец
- Откуда: слобода Ямская
- Сообщений: 483
- Уважение: +883
- Позитив: +1307
- Пол: Женский
- Последний визит:
12-04-2023 18:06:29
Пересказ баллад от Томаса Булфинча
Глава 33
РОБИН ГУД ИЗ ШЕРВУДСКОГО ЛЕСА
На острове нашем исконном, я мыслю, сочтут не за труд
Припомнить, как с Маленьким Джоном гулял по лесам Робин Гуд,
О Скарлоке, Джордже Зеленом, про Мача, не знавшего страх,
О Туке, бойце закаленном, смиренном, как всякий монах.
Вино сотворяло с ним чудо, и именем многих святых
Тук славил стрелков Робин Гуда, а также занятия их.
Майкл Дрейтон
Каждому читателю романа «Айвенго» при упоминании Ричарда-крестоносца сразу приходит на память Робин Гуд, благородный разбойник из Шервудского леса, и его шайка веселых лучников. С ними мы встретимся несколько позже, а сейчас пусть читатель простит нас за несколько сухое изложение истории, предшествовавшей более интересному и образному рассказу, начнем с того, что такой педантичный любитель древностей, как Ритсон, считает заслуживающим доверия в истории Робин Гуда.
Робин Гуд родился в Локсли, графство Ноттингем, в царствование короля Генриха II, примерно в 1160 году от Рождества Христова. Он был выходцем из благородной семьи, и его настоящее имя Роберт Фитцут, которое в просторечии легко превратилось в Робин Гуда. Его часто называли, и считается, что так оно и было, графом Хантингтонским, титул, на который он, по крайней мере к концу жизни, претендовал. По рассказам, в молодости он отличался необузданным нравом и сумасбродством, в результате то ли промотал наследство, то ли был его лишен. За долги он был объявлен вне закона и либо по необходимости, либо по собственному выбору скрывался в лесах, которые покрывали большие площади, особенно северной части королевства. Вот из этих лесов он и беспокоил Барнсдейл, графство Йоркшир, Шервуд, графство Ноттингем, и, согласно некоторым источникам, Пломптон-Парк, графство Камберленд.
Здесь его разыскали и присоединились к нему люди, попавшие в аналогичные обстоятельства, которые считали его своим предводителем и подчинялись ему во всем. После многих лет, на протяжении которых им удалось сохранять некоторую независимость, когда они не повиновались ни королю, ни судьям, ни городским властям, было опубликовано воззвание, в котором обещали выдать значительное вознаграждение тому, кто доставит живого или мертвого Робин Гуда. Однако эта акция, как и прежние попытки подобного рода, не увенчалась успехом. Но время шло, Робин Гуд старел и однажды, заболев, решил вылечиться кровопусканием. С этой целью он обратился к настоятельнице Кирклейского аббатства в графстве Йоркшир, которая приходилась ему родственницей (в те времена женщины, особенно монахини, лучше разбирались в хирургии, чем сейчас). Она, совершив предательство, позволила ему умереть от потери крови. Это случилось 18 ноября 1247 года, на тридцать первом году правления короля Генриха III, и если дата рождения Робин Гуда указана правильно, то он умер в возрасте восьмидесяти семи лет. Робин Гуд был погребен под деревьями, поблизости от его дома, и на могиле установлен камень с соответствующей надписью.
Некоторые считают, что Робин Гуд не жил во времена царствования Ричарда I, а есть такие, кто полагает, что он предпочитал другие леса Шервудскому лесу. Но истории, которые мы выбрали, повествуют о Робин Гуде из Шервудского леса и короле Ричарде Львиное Сердце.
Маленький Джон
Оруженосца Робин Гуда называли Маленьким Джоном, но вовсе не из-за маленького роста (он был двухметровым детиной), а совсем по другой причине, о которой мы расскажем чуть позже. Вот как Робин Гуд встретился с Маленьким Джоном.
Робин Гуд охотился со своими приятелями, но им почему-то не везло.
– Как-то у нас не ладится с охотой, – сказал Робин Гуд. – Сегодня я пойду один, и, если мне будет грозить опасность и ее не удастся избежать, я протрублю в рог, вы услышите и придете на помощь.
Он попрощался с приятелями, взял лук, колчан со стрелами и ушел. Вскоре он подошел к ручью и, проходя по мосту, перекинутому через ручей, столкнулся с незнакомцем. Ни один из них не захотел уступать дорогу. Рассердившись, Робин Гуд вставил стрелу в лук и приготовился стрелять.
– Ну ты и смельчак, – поддел его незнакомец. – Готов выстрелить из лука в человека, у которого нет ничего, кроме посоха.
– Ты прав, – согласился Робин. – Видишь, я положил свой лук. Сейчас найду палку, чтобы проверить, не расходятся ли твои слова с делом.
Он зашел в чащу, выбрал небольшой дубок и вернулся к незнакомцу.
– Теперь, – сказал Робин, – мы на равных. Давай сразимся на этом мосту, и тот, кто свалится в воду, будет проигравшим, а второй, естественно, победителем.
– С огромным удовольствием позволю тебе упасть в воду, – парировал незнакомец.
И стали они биться на палках. Робин Гуд первым нанес удар, да такой, что кровь вскипела в жилах незнакомца. И разгорелся нешуточный бой; треск палок стоял такой, словно они молотили зерно на току. Наконец незнакомец нанес Робину такой удар по темени, что разбил ему голову; хлынула кровь. Это разозлило Робина, и он напал на незнакомца с такой яростью, словно хотел прикончить его. Но, ослепнув от ярости, он пропустил ответный удар, от которого свалился с моста в воду. Незнакомец громко захохотал.
– Ну и как там тебе, славный малый? – крикнул он.
– Ты настоящий храбрец, – ответил Робин Гуд, – и сегодня я больше не стану драться с тобой. Наш поединок закончился, и я вынужден признать, что ты вышел из него победителем.
Он выбрался на берег, вытащил рог и затрубил в него так, что эхо разнеслось по всей долине. На этот звук из леса вышли пятьдесят лучников, одетых в зеленое платье, и подошли к Робин Гуду.
– Что случилось, атаман? – спросил Уильям Стакли. – Почему ты такой мокрый?
– Ничего серьезного, – ответил Робин, – просто этот парень столкнул меня с моста в воду.
Услышав это, лучники уже готовы были схватить незнакомца и сбросить его с моста, но Робин Гуд остановил их.
– Никто не обидит тебя, друг, – сказал Робин. – Это все мои стрелки, шестьдесят девять парней, и если хочешь присоединиться к нам, то тут же получишь одежду и снаряжение. Что скажешь на это?
– С огромным удовольствием! – воскликнул незнакомец. – Вот моя рука. Меня зовут Джон Литтл, и я буду вашим надежным и верным товарищем.
– Надо поменять ему имя, – вмешался Уильям Стакли. – Мы назовем его Маленьким Джоном, и я буду его крестным отцом.
Они взяли двух жирных олених, крепкого эля и нарекли Джона Литтла Маленьким Джоном; их малыш был двухметрового роста и более метра в обхвате.
Брат Тук
Робин Гуд ввел день веселья для себя и своих товарищей, и в этот день они бились об заклад, кто победит в каком соревновании. Одни соревновались, кто дальше прыгнет; другие – кто дальше метнет полено; третьи – кто быстрее пробежит пять миль; четвертые – кто натянет самый тугой лук и попадет в цель; эти соревнования особенно нравились Маленькому Джону.
– Посмотрим, – сказал Маленький Джон, – кто из вас сможет убить молодого оленя, кто олениху, а кто оленя-самца с расстояния в пятьсот футов.
Во главе с Робин Гудом они прямиком направились в лес, в котором водилось много дичи. Уильям Скарлок, у которого был самый тугой лук, убил молодого оленя, а Маленький Джон жирную олениху, причем его стрела попала ей прямо сердце. Сын мельника Мач попал в оленя-самца с расстояния, превышавшего пятьсот футов. Увидев, что олень упал, Робин Гуд хлопнул Мача по плечу и сказал:
– Дай тебе Бог здоровья. Мне бы пришлось проскакать пятьсот миль, чтобы найти равного тебе по силам соперника.
Услышав эти слова, Уильям Скарлок с улыбкой заметил:
– Предводитель, зачем тебе куда-то скакать? Неподалеку отсюда есть «веревочный» монах,[98] который за сотню фунтов выстрелит на любое расстояние, какое предложишь ты или Мач. У него большой опыт, и он умеет натягивать тугой лук. Он наверняка захочет посоревноваться и с тобой, и со всеми нами по очереди.
– Это правда, Скарлок? – спросил Робин Гуд. – Клянусь Богом, я не буду ни есть, ни пить, пока не увижу монаха, о котором ты говоришь.
Собравшись в путь, Робин Гуд взял с собой Маленького Джона и пятьдесят лучших стрелков, которых разместил в самом удачном, как ему казалось, месте. Затем спустился в долину, где увидел идущего вдоль берега монаха. Заметив Робин Гуда, монах надел шлем, взял в руки широкий меч и небольшой круглый щит. Он не знал, кто к нему направляется и какие у незнакомца намерения, а поэтому решил на всякий случай приготовиться к схватке. Робин Гуд подъехал к монаху, спешился, привязал коня к колючему кустарнику и, с сожалением оглядев монаха, сказал:
– Перенеси меня на тот берег, или расстанешься с жизнью.
Монах молча посадил Робин Гуда на спину и шагнул в реку.
Он перешел реку и, выйдя на берег, бережно опустил Робин Гуда на землю.
– Теперь твоя очередь, смельчак, – сказал монах. – Перенеси меня на тот берег, или раскаешься в содеянном.
Робин Гуд, отвечая любезностью на любезность, молча посадил монаха на спину, перенес на другой берег, аккуратно опустил на землю и повторил – либо монах еще раз перенесет его на другой берег, либо расстанется с жизнью. Не говоря ни слова, монах, улыбнувшись, опять посадил Робин Гуда на спину, вошел в реку, но, дойдя до середины, на самом глубоком месте, сбросил его со спины и сказал:
– Теперь, смельчак, выбирай: будешь тонуть или поплывешь?
Робин Гуд, основательно вымокший, встал на ноги и поплыл к кусту ракитника, росшему на другом берегу, а монах к иве, стоявшей неподалеку от ракитника. Выйдя на берег, Робин Гуд взял лук и лучшую из своих стрел и выстрелил в монаха, который, заслонившись щитом, сказал:
– Стреляй, смельчак, и, если ты собираешься стрелять весь день, я готов простоять здесь в качестве мишени.
– Именно это я и собираюсь делать, – ответил Робин Гуд и стал выпускать стрелы одну за другой, пока не опустел его колчан.
Тогда он положил лук и взял меч, которым два дня назад убил трех человек. Они сошлись в рукопашной, один с мечом, а другой со щитом. Стальной щит защищал от всех ударов – и по голове, и по ногам, и по туловищу. Противники прибегали к разным уловкам, ложным выпадам, замахам, захватам, и им было стыдно, что они так долго бьются и никак не могут нанести ощутимого удара. Они были в ссадинах и порезах, пот застилал глаза, и, наконец, Робин Гуд попросил монаха остановиться и дать ему возможность протрубить в рог.
– Тебе надо восстановить дыхание, – сказал монах, – поскольку мы бьемся уже пять часов.
Робин Гуд снял с пояса рог и протрубил три раза. Тут же появились пятьдесят крепких парней с луками.
– Чьи это люди? – удивленно спросил монах.
– Это мои люди, – ответил Робин Гуд. – А тебе что за дело?
– Вероломный обманщик! – воскликнул монах и, немного помолчав, попросил, чтобы Робин Гуд оказал ему ответную любезность.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Робин Гуд.
– Ты три раза протрубил в рог, – ответил монах, – так позволь мне свистнуть три раза.
– О, с огромным удовольствием, – ответил Робин Гуд. – Никогда не прощу себе, если откажу тебе в столь малой просьбе.
Монах засунул пальцы в рот и свистнул три раза, да так пронзительно, что его свист отозвался эхом. Оно еще не успело стихнуть, как за спиной Робин Гуда и его приятелей появились пятьдесят три собаки. Шерсть на загривке у них стояла дыбом.
– Здесь по собаке на каждого твоего стрелка, – сказал монах, – и две для тебя.
– Это нечестная игра, – только и успел сказать Робин Гуд, очутившийся между двух собак – одна спереди, другая сзади.
Хотя собаки не смогли его укусить – его меч мог быстро расправиться с ними, – но плащ разорвали пополам.
Люди Робин Гуда начали так отчаянно отбиваться от собак, что у тех ярость поутихла, они отступили и только изредка лаяли. Маленький Джон отбивался особенно энергично, и монах, восхищенный его смелостью и ловкостью, спросил, как его зовут.
– Я скажу тебе правду, не солгу. Я тот, кого называют Маленький Джон, и заодно с Робин Гудом, который сражался сегодня с тобой пять часов, и, если ты не подчинишься ему, эта стрела найдет тебя.
Монах, понимая, что сила не на его стороне и ему не справиться со всеми, решил договориться с Робин Гудом, который выдвинул такие условия: монах должен покинуть долину источника и аббатство у источника, присоединиться к Робин Гуду и жить вместе с ними неподалеку от Ноттингема, где за каждую воскресную службу в течение года монах будет получать нобль,[99] а за службу в дни церковных праздников новую одежду.
Монах согласился на эти условия, и договор скрепили печатью.
Так благодаря смелости Робин Гуда и его стрелков монах был вынужден, наконец, подчиниться после семилетнего пребывания в долине источника, где никакая сила не была в состоянии поставить его на колени.
Монах Тук был единственным духовным лицом, с которым Робина связывали дружеские отношения. Обычно он обходился с церковниками так, как с епископом Херефордским.
Глава 34
ПРИКЛЮЧЕНИЯ РОБИН ГУДА ( Робин Гуд и королева Екатерина)
Говорят, что он уже в Арденнском лесу и с ним веселое общество; живут они там будто бы, как в старину Робин Гуд английский… и время они проводят беззаботно, как бывало в золотом веке.
У. Шекспир. Как вам это понравится
Как уже говорилось, некоторые сочинители баллад так далеко уходили от истины, что представляли Робин Гуда разбойником, которого Генрих VIII объявил вне закона, и есть несколько историй о том, как королева Екатерина заступилась перед своим мужем за храброго разбойника.
Как бы там ни было, однако известно, что однажды Робин Гуд, выступая на стороне королевы, победил в состязании королевских лучников. Вот эта история.
Как-то раз Робин Гуд отправил подарок королеве Екатерине, который ей так понравился, что она поклялась до конца своих дней оставаться другом благородному разбойнику. Однажды королева уединилась в своих покоях, позвала пажа, приказала ему отправиться в Ноттингемшир и найти в Шервудском лесу Робин Гуда. Дело в том, что лучники королевы должны были состязаться с лучниками короля, и королева хотела попросить Робин Гуда и его стрелков выступить на ее стороне против лучников короля.
Паж отправился в Ноттингем и по дороге у всех спрашивал о Робин Гуде, где его можно найти, но никто не смог дать ему точного ответа. Паж зашел в одну из таверн в Ноттингеме, попросил, чтобы ему принесли бутылку рейнского вина, и выпил за здоровье королевы. Тут он заметил йомена в зеленой одежде с большим луком в руке.
Йомен подошел к пажу и спросил:
– Что привело тебя, мой юный друг, в эти северные края, как мне кажется, из Лондона?
Паж ответил, что ему нужно найти разбойника Робин Гуда, о котором он расспрашивал каждого встречного, и спросил йомена, не может ли тот помочь ему.
– Могу, конечно, – ответил йомен. – Если ты завтра рано утром сядешь верхом и поедешь со мной, то я покажу тебе Робин Гуда и всех его веселых стрелков.
На следующее утро они оседлали коней, поскакали в лес, и йомен действительно привез юношу в то место, где был Робин Гуд и его вольные стрелки. Паж опустился на колено перед Робин Гудом и сказал:
– Королева Екатерина приветствует тебя в моем лице и в знак расположения прислала тебе это кольцо. Она просит тебя приехать в Лондон, где должно состояться состязание, в котором, по ее мнению, ты должен принять участие.
Робин Гуд, выслушав пажа, снял с себя зеленый плащ, отдал пажу, чтобы он передал его королеве Екатерине в знак согласия, и добавил, что он и его стрелки немедленно отправляются в Лондон.
Все его люди надели ярко-зеленые плащи и черные шляпы с белым пером, а сам Робин Гуд облачился в алый плащ и черную шляпу с белым пером. Вот в таком виде Робин Гуд и его стрелки прибыли в Лондон. Робин Гуд встал на колени перед королевой, и она приветствовала его и его людей. Соревнование между лучниками королевы и короля должно было состояться на следующий день на Финсберийских полях.
Первыми с крайне самоуверенным видом на поле вышли лучники короля, а затем появились Робин Гуд и его стрелки, выступавшие за королеву. Расставили мишени. Король с королевой заключили пари, чьи лучники окажутся лучше. Ставкой в споре были триста бочек рейнского вина, триста бочек отличного английского пива и триста жирных оленей. Затем королева спросила, есть ли среди рыцарей короля те, кто хотел бы принять ее сторону, но таких не оказалось.
– Как мы можем ставить на людей, которых никогда не видели, в то время как знаем, на что способны Клифтон и остальные королевские лучники? – сказали рыцари.
Клифтон был лучшим королевским лучником и страшным хвастуном. Выйдя вперед, он выкрикнул:
– Мой король, не отмеряй нам расстояние до мишени, поскольку наши стрелы долетят и до солнца, и до луны!
Несмотря на заявление Клифтона, Робин Гуд одержал над ним победу. Королева попросила епископа Херефордского поставить на ее лучников, но он поклялся своей митрой, что не поставит на них даже одного пенни, поскольку не знает, на что они способны.
– Сколько же ты поставишь против нас, – спросил его Робин Гуд, – если думаешь, что мы так плохо стреляем?
– Я поставлю все деньги, которые найдутся в моем кошельке, – ответил епископ.
– И сколько же в нем денег?
Епископ высыпал деньги из кошелька на землю, пересчитал и сказал:
– Здесь пятнадцать роуз-ноблей, а это почти сто фунтов.
Тогда Робин Гуд высыпал содержимое своего кошелька на землю рядом с монетами епископа.
После этого они приступили к стрельбе. Первые три выстрела с обеих сторон не выявили победителя; лучники короля и королевы стреляли одинаково.
– Победитель определится после следующих трех выстрелов, – решил король.
Первыми стреляли королевские лучники, а потом Робин Гуд, Маленький Джон и Мач, сын мельника, и каждый из них попал ближе к центру ивовой мишени, чем лучники короля. После победы своих лучников королева попросила короля выполнить ее просьбу, и король согласился.
– Прошу тебя, – сказала королева, – позволить моим лучникам свободно появляться в Лондоне, когда им захочется развлечься, и, прежде чем они уедут домой, разреши на несколько дней остаться в Лондоне.
– Я разрешаю, – ответил король.
– Тогда добро пожаловать в Лондон, Робин Гуд, – сказала королева, – и Маленький Джон, и Мач, сын мельника, и все остальные.
– Это Робин Гуд? – спросил король. – Но я слышал, что его убили в драке на севере страны.
– Вот это Робин Гуд? – вмешался в разговор епископ. – Если бы я знал, то не стал бы заключать с ним пари.
Однажды воскресным вечером он схватил меня, привязал к дереву и заставил служить обедню с пением для себя и своих дружков.
– И правильно сделал, – ответил Робин Гуд. – Моя душа нуждается в очистительных молитвах.
С этими словами Робин Гуд и его стрелки удалились, а когда истек разрешенный королем срок пребывания в Лондоне, вернулись в Шервудский лес.
Робин Гуд и нищий
Однажды, раздобыв много денег у шерифа из Ноттингема, Робин Гуд купил себе мощного мерина и как-то, отправившись на нем в Ноттингем, повстречал нищего. Робин Гуд пребывал в веселом расположении духа и был готов подшутить над первым встречным. Он заметил, что к залатанной одежде нищего прикреплены какие-то мешочки. Робин подъехал к нищему и, поздоровавшись, спросил, откуда тот родом.
– Из Йоркшира, – ответил нищий. – Подай мне что-нибудь.
– Подать тебе! – воскликнул Робин Гуд. – Почему я должен что-то давать тебе? Я бедный лесничий, а ты кажешься мне толстым мошенником. Хочешь, чтобы я прогулялся палкой по твоей спине?
– Да ладно тебе, успокойся, – урезонил его нищий. – Давай сразимся на палках, и я готов поставить на кон все содержимое моих мешков, что ты проиграешь.
Робин Гуд спешился, и они стали биться, но нищий так ловко орудовал своей дубинкой с железным наконечником, которую использовал в качестве посоха, что Робин, несмотря на все свое мастерство, никак не мог достать его своей палкой, зато на себе испытал, что палка противника как будто сделана из железа, а вот его голова точно была не железная. Робин в этом убедился, когда нищий со всей силы ударил его по голове и кровь залила лицо. Придя в бешенство, Робин стал пуще прежнего размахивать палкой, но вскоре понял, что удар по голове был только предвестником серии ударов, которые приближали его к смерти. Он крикнул, чтобы нищий остановился.
– Я остановлюсь только тогда, – ответил нищий, – когда ты отдашь мне своего коня, меч, одежду и все деньги, которые есть у тебя в карманах.
– Это несправедливо, – сказал Робин Гуд, – но я согласен.
Они поменялись одеждой, и, когда вошли в Ноттингем, Робин Гуд был в залатанной одежде нищего, а нищий в одежде Робин Гуда. В тот день в Ноттингеме должны были казнить трех монахов, которые убили оленя в королевском лесу. Робин отправился к дому шерифа. У дверей его остановил молодой человек и спросил, что ему надо. Робин Гуд ответил, что он пришел просить не еду и напитки, а жизнь трех братьев, которых сегодня должны повесить.
– Это невозможно, – ответил молодой человек, – по закону они должны ответить за то, что убили королевского оленя, и их уже повели к месту казни.
– Я должен немедленно отправиться туда, – сказал Робин Гуд.
Подойдя к месту, где была установлена виселица, Робин Гуд увидел, что многие из собравшихся оплакивают приговоренных к казни. Робин Гуд успокоил их и заверил, что казнь не состоится. Он затрубил в рог, и через мгновение появилось около сотни храбрых лучников, которые освободили монахов, убили палача и ранили нескольких людей шерифа. Они забрали с собой приговоренных к повешению за убийство королевского оленя, которые были так благодарны своему спасителю, что остались среди вольных стрелков Робин Гуда.
Робин Гуд и король Ричард
Король Ричард, прослышав о подвигах Робин Гуда и его стрелков, был настолько поражен, что захотел встретиться с ними лично. С дюжиной своих лордов он отправился в Ноттингем. Однажды во время пребывания в Ноттингеме король и его лорды переоделись монахами и отправились верхом к аббатству у источника, расположенному неподалеку от Барнсдейла. По дороге они попали в засаду, устроенную Робин Гудом и его шайкой. Робин Гуд принял короля, который был выше всех ростом, за настоятеля монастыря. Он подошел, схватил его коня за узду и остановил.
– Я борюсь с такими мошенниками, как ты, – сказал Робин Гуд.
– Подожди, – остановил его король, – мы посланники короля, который ждет неподалеку, чтобы поговорить с тобой.
– Боже, храни короля, – сказал Робин Гуд, – и всех его доброжелателей, и пусть будет проклят тот, кто не признает его власти.
– Ты проклинаешь самого себя, – вскричал король, – поскольку ты изменник!
– Не будь ты посланником короля, ты бы пожалел о своих словах. Я жизнь готов отдать за короля. И я не причинял вреда ни одному честному и порядочному человеку, а боролся лишь с теми, кто наживается за счет других. Никогда за всю свою жизнь я не обидел землепашца и охотника. Мой гнев направлен против духовных лиц, которые в наше время захватили большую власть. Я рад, что сегодня встретился с тобой. Пойдем со мной, и ты узнаешь, что такое наше лесное гостеприимство.
Король и его лорды переглянулись, недоумевая, о каком гостеприимстве говорит Робин. А Робин взял королевского коня под уздцы и подвел к своему шатру.
– Я делаю это для вас, поскольку вы посланники короля, – сказал Робин Гуд, – и если у вас с собой много золота, как порой бывает у меня, то с ним ничего не случится, поскольку это золото короля Ричарда.
После этих слов он взял рог и затрубил в него. Из леса тут же появились сто десять стрелков Робин Гуда, и каждый преклонил перед ним колено. «Какое прекрасное зрелище, – подумал король. – Они относятся к своему предводителю с большей почтительностью, чем мои слуги ко мне. Придворным есть чему поучиться у лесных жителей». Для короля и его лордов накрыли стол, и король признался себе, что никогда не ел ничего вкуснее. Затем Робин Гуд, подняв кружку с элем, сказал:
– Предлагаю выпить за здоровье короля.
Все выпили за здоровье короля, и король вместе с остальными.
После обеда стрелки взяли луки и продемонстрировали королю такое мастерство, что он был вынужден признать, что нигде не видел лучших стрелков.
– Если бы я смог уговорить короля Ричарда простить тебя, – спросил король Робин Гуда, – ты стал бы служить королю?
– С огромным удовольствием, – ответил Робин, и все его стрелки повторили слова своего предводителя.
Тогда Ричард сказал:
– Я – король, ваш повелитель.
При этих словах Робин Гуд и его стрелки упали на колени, но король приказал им встать и сказал, что прощает их всех до единого, но они должны поступить на королевскую службу. Король вернулся в Ноттингем, а вместе с ним приехали Робин Гуд и все его люди, к великой радости жителей города, которым они сильно досаждали в течение долгого времени.
На радость горожанам всем наш Робин с королем
В родной вернулся Ноттингем, где помнили о нем.
Прельстившись лондонским двором, не сплоховал и тут,
Где был когда-то пэром он, живет наш Робин Гуд.
Смерть Робин Гуда
Но все-таки Робин Гуд вернулся в Шервудский лес и там встретил свою смерть. Однажды его ранили в схватке, и он покинул поле боя с Маленьким Джоном.
– Я больше не могу сделать ни одного выстрела, – сказал он Маленькому Джону. – Меня тяжело ранили. Поэтому я отправляюсь к своей кузине, настоятельнице Кирклейского аббатства, она вылечит меня кровопусканием.
Робин Гуд попрощался с Маленьким Джоном и отправился в Кирклей. Когда он добрался туда, силы почти покинули его, и он с трудом постучал в дверь. Кузина вышла на стук, впустила его и только потом, разглядев, что это ее кузен Робин Гуд, изобразила на лице радость.
– Видишь, сестра, как я ослабел, – сказал Робин Гуд. – Умоляю, пусти мне кровь, чтобы я скорее выздоровел.
Кузина взяла его за руку, отвела наверх, уложила в постель и пустила ему кровь. Но эта коварная женщина после кровопускания не перевязала ему руки, и жизнь стала уходить из Робина. Когда он понял, что силы окончательно покидают его, он решил сбежать, но не смог, поскольку дверь была закрыта, а окно находилось так высоко, что он не смог бы из него выпрыгнуть. Тогда, понимая, что скоро умрет, он дотянулся до своего рога, который лежал рядом на кровати, приложил его к губам и трижды протрубил. Хотя он старался изо всех сил, звук был еле слышен. Однако Маленький Джон, сидевший под деревом в лесу, услышал сигнал и сказал:
– Должно быть, Робин умирает, раз рог еле слышно.
Он вскочил и побежал в Кирклей так быстро, как только мог. Дверь была заперта, и он выломал ее и вбежал в комнату, где лежал Робин Гуд. Подойдя к кровати, Маленький Джон упал на колени и сказал:
– Об одном тебя прошу, разреши сжечь дотла весь Кирклей и женский монастырь.
– Нет, – прошептал Робин Гуд, – я не могу удовлетворить твою просьбу. Никогда в своей жизни я не причинял зла женщинам и мужчинам, если они были в обществе женщин, поэтому не могу позволить, чтобы такое произошло даже после моей смерти. Лучше ты выполни мою просьбу. Дай мне лук, я выпущу стрелу, и ты меня похоронишь в том месте, куда упадет стрела. Вырой для меня просторную могилу, чтобы мне было удобно лежать. Положи мою голову на зеленый дерн, а рядом со мной положи мой большой лук.
Маленький Джон пообещал, что сделает все, о чем просит Робин Гуд. Того похоронили, как он попросил, – на расстоянии пущенной из Кирклея стрелы.
Поделиться6318-11-2015 19:48:06
- Шервудец
- Откуда: слобода Ямская
- Сообщений: 483
- Уважение: +883
- Позитив: +1307
- Пол: Женский
- Последний визит:
12-04-2023 18:06:29
РОБИН ГУД И МОНАХ
- Оттого моё сердце сжимает тоска,
Оттого на душе не покой,
Что живём без причастия мы, кое-как,
Церкви нет здесь – и Бог далёко.
Я иду в Ноттингам, путь держу в Божий храм,
Поклониться хочу образам,
Богоматерь я чту и поставлю свечу, -
Робин Гуд своим людям сказал.
- Тебе нужен отряд человек в 50,
Или сгинешь, - сказал ему Мук.
- Нет, мы с Джоном вдвоём всю дорогу пройдём.
Нужен лук и к нему пара рук.
По пути для игры заключили пари,
По мишеням стреляли на спор.
Кто навскидку точней, глазомер чей верней,
Кто ловчее и на руку скор.
Джон сказал: ты в долгу - я точнее могу!
С тебя шиллинг, изволь заплатить!
- Нет, Малютка, шалишь, меня не победишь,
Докажи мне ещё свою прыть!
- Не однажды с тобой рисковал головой,
А не то б угостил за враньё.
Дальше топай один, ты мне не господин,
Твои прихоти - дело твоё.
Джон вернулся в Шервуд, где разбойники ждут,
Робин дальше пошёл - в Ноттингам.
Мимо стражей ворот, вот у храма народ;
Сквозь толпу он вошёл в Божий храм.
В церкви Девы Святой, перед образом той,
Что на муки родила Христа,
На колени он встал. Его всякий узнал.
Но ничьи не открылись уста.
Поп на ватных ногах, пересиливал страх,
Тихо пятясь, дошёл до дверей.
Тихо выскользнул вон, подхватил свой подол
И по лужам к шерифу скорей.
- Извини мой порыв, благородный шериф,
Но во мне говорит патриот.
Робин Гуд - лиходей, бич державы твоей,
От возмездия пусть не уйдёт!
Это он, я узнал по бесстыжим глазам!
Беззаконный шервудский стрелок!
Раз я шёл через лес, налетел этот бес
И отнял у меня кошелёк.
С той поры, что есть сил, Богоматерь молил:
Помоги отомстить за разбой!
Поднимайся, шериф, как топор, справедлив,
И возьми сотню стражей с собой.
2.
Полк входит в церковь, каменный пол
Гудит под десятком ног.
- Неудачно случилось, что Джон ушёл,
Он здесь пригодиться мог.
Сощурясь, смотрел, как сжималось кольцо,
Плотным строем шли на него.
- Маловато шериф выставляет бойцов,
Чтобы скрутить одного.
Доблести нет сражаться в строю,
Недорого стоит успех.
Попробуй сказать: я один стою,
Готов идти против всех.
Робин вынул из ножен двуручный меч
И очертил им круг.
И каждый хотел себя уберечь
От смертоносных рук.
Мерял шагами церковный портал,
Напролом прорубал проход.
И каждый знал: попадёт - наповал,
Один на один - убьёт.
Ударил шерифа, и меч пополам
Сломал себе на беду.
- Кузнец, который его сковал,
Будет гореть в аду.
И если однажды найду попа,
Который привёл солдат,
Раскрою от темени до пупа.
Святые не защитят.
3.
Малютка Джон на дороге в лес
Ждал городских вестей.
День прошёл, Робин Гуд исчез,
Вот всадник - встречай гостей.
- Монах на кобыле - руку кладу
В залог, что послан гонец.
Джон коня догнал, схватил за узду:
- На два слова, святой отец.
- Что слышно на свете, изволь сказать.
Правду ли люди врут,
Что схвачен вчера беззаконный тать,
Лесной удалец Робин Гуд?
У меня к Робин Гуду особый счёт:
Меня он как-то надул,
И, если Господь его припечёт,
В храм на поклон приду.
- У Девы Марии преступник взят, -
С седла ответил монах, -
Он ждёт палача, отправится в ад
Жариться на углях.
Кровные фунты мои забрал,
Довёл старика до слёз.
Но я не забыл, вора узнал,
Выследил и донёс.
Письма о сём везу королю,
В Тауре решат,
Пыткой убить или сразу в петлю,
Без Лондона ни на шаг.
- Браво! - воскликнул Малютка Джон, -
Да ты, гляжу, молодец!
Позволь проводить тебя через склон,
Прыткий святой отец.
Когда они углубились в лес,
Джон удержал коня.
- Приехали, слезь. Остановка здесь.
Поп, гляди на меня.
Робин Гуд - это мой господин.
Я верен ему, как пёс.
Джон вытащил меч, ударом одним
Монаху голову снёс.
Тело монаха зарыл под мох,
Письма из сумки взял.
- Робин, прости, в бою не помог.
Дай Бог, чтоб не опоздал.
4.
- Храни Господь тебя, государь, -
Колено Джон преклонил, -
Ни один вассал ни сейчас, ни встарь
Так к тебе не спешил.
- А где тот монах, - промолвил король, -
Который письмо мне вёз?
- Мой лорд, без утайки сказать позволь -
Он помер. Жалко до слёз.
- Возьми же, гонец, печать короля.
Скачи, шерифу вручи.
Разбойник здесь нужен отрастки для -
Прилюдно будем учить.
Шпорит коня к Ноттингаму Джон.
Лес алебард у ворот.
- Что здесь случилось? Зачем кордон?
Враг откуда идёт?
- В тюрьме городской сидит Робин Гуд.
Сам знаешь, цена высока.
В Лондон везти или вешать тут
Не решено пока.
- Везу печать короля и приказ.
Дорогу немедля дать!
По лестнице вверх и в парадный зал -
И предъявил печать.
- А где же монах, - промолвил шериф, -
Который письмо повёз?
- Служитель Господа столь ретив -
Монарха тронул до слёз.
Монах награждён королевской рукой:
В Вестминстере стал аббат.
- Я всегда говорил, он пойдёт далеко -
Исполнителен и тороват.
Так отметим победу! Ключник, оглох?
Подать сюда лучших вин!
Пили всю ночь, и шериф прилёг
У стола, за которым пил.
Джон хмель стряхнул. - Неплохо поддал!
Теперь мы осмотрим дом.
Тюремщик, живо открыл подвал,
Вопросы задашь потом.
- Шерифу служу. А ты кто такой,
Чтобы приказывать мне?
Джон спорить не стал, твёрдой рукой
Слугу пригвоздил к стене.
Вбежал в каземат. Ключа поворот.
- На, Робин, держи свой меч.
Остался пустяк - пройти до ворот.
А то мы не знали сечь.
Когда вернулись в родной Шервуд,
Плясали ночь до зари.
К чёрту попов, они продадут -
Канальи, что ни говори.
Духовных скреп не видал досель.
За то, что надёжно пью.
В храме лесном не елей, но эль,
Держись за нашу семью.
А Ричард смеялся до слёз:
Славный малый, однако, Малютка Джон,
Который письмо привёз!
РОБИН ГУД И СЧАСТЛИВЫЙ УЛОВ
От Шервудского леса до скал Скарборо
Раз проедешь - и спятишь с ума:
Здесь шиповник цветёт, птица песни поёт,
А на севере мрак и шторма.
- Говорят, рыбаки зашибают деньгу
И богаче иного купца.
Коли так, в Скарборо я разжиться смогу,
Если план доведу до конца.
Вот разбойник созвал свой весёлый отряд,
И под дубом держали совет.
Кто деньгами из вас, мужики, тороват,
Одолжите пару монет.
Я - на ярмарку в порт: рыбака подберёт
Там любая вдова на постой.
Он в трактир постучал, что ютился у скал
Над свинцовой недоброй водой.
- Ты откуда такой, с перемётной сумой?
Как прикажешь тебя величать?
- Я обычный рыбак, и доходов - пустяк.
Угол нужен - переночевать.
- А зовут тебя как, симпатичный рыбак?
Расскажи - и садись у огня.
- В тех краях, где я рос, твой предвидя вопрос,
Люди Саймоном звали меня.
- Саймон - это рыбак, что потом стал Петром,
Беднякам он был предан душой.
Это имя сулит нам богатый улов.
И разбойник сказал: - Хорошо.
- Ты Спасителем послан, я верен тебе -
Помоги мне поправить дела.
Знаешь, лодка осталась в наследство вдове.
Сети, вёсла - я всё сберегла.
Мачты, реи и снасть - поработаешь всласть.
Всё исправно, баркас на ходу.
- Ты доверилась мне, - улыбнулся вдове,-
Знай же, я тебя не подведу.
Он с рыбацкой командой взошёл на баркас,
Парус подняли, ветер в корму;
Но ни сети метать, ни крючки привязать -
Не давалась наука ему.
Их болтало по морю три ночи подряд,
Но от Робина прок невелик.
Рыбаки смотрят косо и только твердят:
- Что за увалень этот мужик!
И сказал капитан: - Ты помощник дрянной,
Не рассчитывай здесь на барыш.
Дармоедов не кормим, их гоним метлой,
И тебе причитается шиш.
- В этом деле я пень, будь же проклят тот день,
Бес попутал идти в Скарборо.
Если б в роще сейчас повстречался олень,
Я бы вспомнил своё ремесло.
Здесь любой надо мной посмеётся пострел,
Я объелся моряцкой божбы.
Ты б иное запел, я б на вас посмотрел,
Если дело дойдёт до стрельбы.
Так ещё их мотало по морю 2 дня,
А на третий на мачту он влез,
С высоты увидал, как французский корсар
Воду пенит им наперерез.
- Это смерть! - застонал, почернев, капитан, -
От корсаров ведь не убежишь.
К чёрту сгинет улов, и прибавится вдов.
Им в потеху забрать твою жизнь.
Они кровью торгуют и грабят моря,
От французов пощады не жди.
Продадут на галеры и в клетке сгноят.
Будем рыпаться - всех на ножи.
Но сказал ему Саймон: - Не дрейфь, капитан.
Передай это дело другим,
Здесь имеется лук и к нему пара рук,
И француз не уйдёт невредим.
- Замолчи, дармоед, и сиди, где сидишь.
Не бахвалься, заткну тебе рот.
Брошу за борт, особой не вижу беды,
Если море тебя заберёт.
Саймон только взглянул, только глазом повёл,
Взял свой лук и шагнул на корму.
И увидел народ: этот парень не врёт,
И они покорились ему.
- Отойди, капитан. Я умею стрелять.
Не мешай. Отодвинься назад.
Он упёрся ногами, чтобы качку сдержать,
И в прицеле сощурил глаза.
Но мешала солёная злая волна
И швыряла посудину вбок.
- Ну-ка, к мачте, орлы, прикрутите меня,
Чтоб спокойно работать я мог.
Вал за валом катил на баркас океан,
И, едва оседлали волну,
Поднял лук Робин Гуд, стал спокоен и прям
И до уха стрелу оттянул.
И сквозь ветер и пену пропела стрела.
Рулевой на французском борту
Захрипел, застонал и в пучину упал -
К водяным в пустоту, в черноту.
Рулевому на смену рванулся корсар,
Но быстрее, чем глазом моргнуть,
Натянул тетиву, взял прицел Робин Гуд
И стрелою пробил ему грудь.
Слал стрелу за стрелой, пробивая их строй,
И сказал, расстреляв весь колчан:
- Мне пора отдохнуть, про французов забудь.
Вот теперь отвяжи, капитан.
Борт о борт они встали с чужим кораблём,
Где вповалку лежали тела.
Нараспашку сундук - и сокровища в нём,
Много тысяч волна принесла.
- Половину - вдове и детишкам отдам,
- Капитану сказал Робин Гуд, -
Половина - тебе и твоим рыбакам:
Вы делили со мной этот труд.
Покачал головой капитан: - Погоди,
Не швыряйся напрасно добром.
Ты сражался один и один победил,
И неси к себе золото в дом.
- Как сказал, так и будет - вот слово моё.
Одному - сундуки не нужны.
Мы построим для бедных такое жильё -
Чтобы жили, не зная нужды.
перевод Максима Кантора.
Отредактировано наталья (17-12-2015 10:16:36)
Поделиться6420-11-2015 00:10:28
- Предел Монти
- Откуда: В снегах
- Сообщений: 4109
- Уважение: +5277
- Позитив: +4822
- Пол: Мужской
- Последний визит:
02-08-2020 21:02:03
наталья написал(а):
РОБИН ГУД И МОНАХ
Одна из моих любимых. 
А вот английский текст (у нас его, кажется, ещё не было): http://www.sacred-texts.com/neu/eng/child/ch119.htm
Поделиться6520-11-2015 19:53:59
- Шервудец
- Откуда: слобода Ямская
- Сообщений: 483
- Уважение: +883
- Позитив: +1307
- Пол: Женский
- Последний визит:
12-04-2023 18:06:29
Клаус Штертебеккер написал(а):
А вот английский текст (у нас его, кажется, ещё не было):
О, класс! Спасибо! Оригинала, да, не было. Теперь сравню, а то мне кажется, что переводчик немного "намудрил" с переводом. В теме есть ещё переводы этой баллады.
Клаус Штертебеккер написал(а):
Одна из моих любимых.
Да? А почему?
Поделиться6628-11-2015 07:48:14
- Предел Монти
- Откуда: В снегах
- Сообщений: 4109
- Уважение: +5277
- Позитив: +4822
- Пол: Мужской
- Последний визит:
02-08-2020 21:02:03
наталья написал(а):
Спасибо!
Не за что! Это тебе спасибо за перевод.
наталья написал(а):
В теме есть ещё переводы этой баллады.
Да, три или четыре.
наталья написал(а):
А почему?
Сильно она меня в детстве впечатлила. Один сражается против множества, и тут раз! - меч ломается. Причём, отдельные строки из перевода Ивановского я ещё с тех пор помнил.
Поделиться6728-11-2015 13:14:16
- Шервудец
- Откуда: слобода Ямская
- Сообщений: 483
- Уважение: +883
- Позитив: +1307
- Пол: Женский
- Последний визит:
12-04-2023 18:06:29
Клаус Штертебеккер написал(а):
Это тебе спасибо за перевод.
Нет, нет, мне чужого не надо. Перевод Максима Кантора, фамилия указана под второй балладой.
Клаус Штертебеккер написал(а):
Один сражается против множества, и тут раз! - меч ломается.
А меня впечатлило:" И весь народ его узнал, но промолчал народ". Так от кого прятался под капюшон Робин, если почти все его знали в лицо? От шерифа и солдат?
Поделиться6828-11-2015 15:44:41
- Предел Монти
- Откуда: В снегах
- Сообщений: 4109
- Уважение: +5277
- Позитив: +4822
- Пол: Мужской
- Последний визит:
02-08-2020 21:02:03
наталья написал(а):
Нет, нет, мне чужого не надо.
Я понял, что перевод Кантора. Спасибо, что выложила.
наталья написал(а):
Так от кого прятался под капюшон Робин, если почти все его знали в лицо?
А вдруг, он не расчитывал на такую популярность?
Поделиться6928-11-2015 21:06:26
- СТАЛЬНАЯ МАГНОЛИЯ
- Откуда: Россия, Москва
- Сообщений: 4088
- Уважение: +12722
- Позитив: +9044
- Пол: Женский
- Последний визит:
14-10-2024 22:54:34
Новинка.
"Полное собрание баллад о Робин Гуде" (АСТ, 2015)
Сорок баллад о Робин Гуде в классических и новых переводах с иллюстрациями Максима Кантора.
Издательство АСТ представляет графический шедевр Максима Кантора - "Полное собрание баллад о Робин Гуде" с уникальными черно-белыми и цветными иллюстрациями.
В книгу вошел полный корпус баллад о шервудском разбойнике как в классических (Я.Маршак, М.Цветаева, Н.Гумилев, и др.), так и в новых переводах, выполненных современными поэтами специально для этого издания. Многие из вошедших в книгу баллад никогда прежде на русский язык не переводились.
Важная составная часть издания - иллюстрации известного художника и писателя Максима Кантора, который выступает здесь сразу в трех качествах: как автор идеи сборника, переводчик многих баллад и иллюстратор, чьи рисунки решительно порывают с викторианской традицией, демонстрируя нам (как и его переводы) совсем другого Робин Гуда - далекого от привычных образцов, но, быть может, более близкого к своим фольклорным истокам.
Максим Кантор Иллюстрации
P.S. Я в раздумьях - покупать или нет. Потому как цена кусается, иллюстрации, мягко сказать, специфические.
Отредактировано Oksi (28-11-2015 21:08:54)
Поделиться7029-11-2015 13:00:03
- Шервудец
- Откуда: слобода Ямская
- Сообщений: 483
- Уважение: +883
- Позитив: +1307
- Пол: Женский
- Последний визит:
12-04-2023 18:06:29
Цена, да, впечатляет. А вот рисунки и перевод Кантора- нет. 
Неужели и правда все 40 баллад? Или 2-3 перевода одной и той же? Посмотрю, полистаю в магазинах, может сделаю себе подарок на Новый год. Надо подумать.
Поделиться7129-11-2015 13:51:04
- СТАЛЬНАЯ МАГНОЛИЯ
- Откуда: Россия, Москва
- Сообщений: 4088
- Уважение: +12722
- Позитив: +9044
- Пол: Женский
- Последний визит:
14-10-2024 22:54:34
наталья написал(а):
Или 2-3 перевода одной и той же?
Насколько я поняла - все разные.
наталья написал(а):
Посмотрю, полистаю в магазинах
Тогда поделись впечатлениями. 
Я тоже прикидываю себе подарки на Новый Год.
Поделиться7230-11-2015 19:32:59
- Шервудец
- Откуда: слобода Ямская
- Сообщений: 483
- Уважение: +883
- Позитив: +1307
- Пол: Женский
- Последний визит:
12-04-2023 18:06:29
Oksi написал(а):
Тогда поделись впечатлениями.
А как же! [взломанный сайт] Главное, чтобы книгу привезли в нашу тьмутаракань.
Поделиться7316-12-2015 15:13:17
- Шервудец
- Откуда: слобода Ямская
- Сообщений: 483
- Уважение: +883
- Позитив: +1307
- Пол: Женский
- Последний визит:
12-04-2023 18:06:29
Переводы из сборника баллад 1919 года.
Баллады о Робин Гуде
Под редакцией Н. ГУМИЛЕВА
Предисловие М. ГОРЬКОГО
Предисловие
Во все времена, у всех народов разбойники пользовались особенным, сердечным вниманием и какой-то странной, детской любовью. Это непонятно: как и за что можно любить человека, который живет тем, что грабит, убивает, превращая в прах и пепел имущество, накопленное тяжким трудом? Тут есть какое-то заблуждение разума, темное противоречие чувства.
Ведь большинство людей хочет жить спокойно, хочет без помехи владеть тем, что имеет, стремится прикопить и заработать больше того, что есть в руках, жаждет справедливых законов, которые строго охраняли-бы привычные условия жизни, крепкий ее порядок, мирный труд. Но именно большинство людей — народные массы — всегда и везде прославляли в песнях, сказках, легендах, разбойника, нарушителя законов, безжалостного человека, который льет кровь, как воду, не щадит человеческого труда и презирает его, — именно этот страшный человек является любимым героем поэтического творчества народа и нередко песнь в честь разбойника звучит точно акафист святому. Это странное противоречие рассеется, исчезнет, если мы посмотрим, какими душевными свойствами наделяет разбойника народ.
В одной из народных песен о Робин Гуде, Робин Гуд говорит королю Ричарду Львиное Сердце:
«Я никогда не обижал человека праведного и честного, я нападал только на тех, что живут за чужой счет. Я никогда не пролил крови пахаря»…
Само собою разумеется, что разбойники всех стран и всех времен не очень разбирали — кто праведен, кто грешен или кто честен и кто подл; конечно, разбойники гораздо чаще грабили и жгли беззащитные деревни, села, чем усадьбы бояр и помещиков, живших под защитой каменных стен, воинских дружин, многочисленной дворни. Нет никакого сомнения, что от набегов разбойников прежде и больше всего страдал безоружный и беззащитный поселянин, у которого отнимали скот, жито, сукна, полотна.
Но «народ, тысячерукое чудовище, с умом ребенка и без воли, скованное цепями законов, злое или кроткое, как повелит Судьба» — этот народ, угнетаемый всеми, кто умнее его, чья воля сильней, выработал — именно вследствие своей беззащитности — крайне сложное отношение к разбойнику.
Прежде всего разбойнику надо было польстить, ведь слабый всегда льстит сильному. Разбойник-же, с своей стороны, нередко платил за лесть кусками своей звериной добычи, и этот нищенский дар сильного слабому укреплял за сильным славу доброго.
Затем в душе каждого, кто притиснут каторжным. трудом к малоплодной земле, кто живет в неразрывной зависимости от суровой природы — от зноя и холода, засухи и дождя, чей тяжкий труд в поле может быть в один час уничтожен градом или вытоптан боярской охотой, в душе людей, которые никогда не видят благостных результатов своей работы, как видят их люди города — но всегда с тяжкой болью ощущают цепи, которыми сковало их государство, — в душе этих людей неугасимо тлеет искра воспоминаний о какой-то иной жизни, полузвериной, но свободной, которой жили их далекие предки, не подчиняясь никому и ничему, кроме своих желаний.
Из этой бесплодной мечты о том, что навсегда убито историей развития человечества, никогда уже не воскреснет, из этого веяния древности возникает та цветистая раскраска прошлого, которая называется, поэтизацией и которой народ особенно щедро награждал разбойника, свободного жителя лесных трущоб. Было-бы значительно лучше для людей, если-б они, хорошо помня прекрасное в прошлом, научились поэтизировать свое будущее.
Кроме лести слабого и зависти раба, в отношение к разбойнику народ, бесправный и угнетенный, влагает свою страстную жажду справедливости. Он всегда ожидает, что справедливость снизойдет к нему или с небес, от Бога, или явится на земле, рожденная по внушению Божию доброй волей сильных и властных людей — сам своею волей народ не часто решался искать справедливости и биться за нее. Людям забитым казалось, что смельчак, который вышел на их-же среды, из их деревни, а теперь живет в лесу легкой и свободной жизнью, грабя прохожих и проезжих бедняков и богатых, «не брезгая ни кожей, ни луковицей», бражничая с товарищами, деля поровну с ними всякую добычу, — живет без труда, как воевода в городе или боярин в усадьбе, — людям казалось, что этот человек воистину справедлив, ибо он ко всем одинаково безжалостен.
Но, быть может, наиболее мощной причиной любовного отношения народа к разбойнику является древне рожденное чувство поэзии, чувство, более или менее ярко и трепетно горящее в тайной глубине человеческой души. Поэзия — смятенная ложь, без которой наша жизнь была-бы пуста и мертва, а может быть поэзия — высшая и чистейшая правда, достигаемая нами на трудном нашем пути от чрева матери до могилы. Так или нет, но именно поэзия — та сила, которая создала всех добрых богов, посредством отвлечения человеком от себя самого своих лучших чувств, мыслей и желаний. Бог есть воплощение и соединение людьми чистейших качеств обоих в образе единого, всемогущего, разумнейшего и прекрасного существа, — Бог есть одухотворенная поэзией вера в возможность бесконечного совершенствования разума и чувства.
Глупость людей, их звериные чувствования, скотские желания — наследие глубокой животной древности — создали жизнь, в которой тесно истинно человеческим чувствам и мыслям, рожденным, однако, все тем-же человеком из его мучительной неудовлетворенности самим собою и своей жизнью, — это чувство неудовлетворенности — самое драгоценное из всего, чем обладают люди, из такого чувства возникло все, чем все мы можем гордиться, и пока оно живо — человек не утратит возможности быть прекрасным, хотя бы а далеких веках грядущего.
Некуда вместить свое хорошее, не хватает сил воплотить лучшее души в эту грязную, кровавую, до ужаса запутанную жизнь, и все прекрасное, мучительно-рожденное в себе самом человек воплощает в образ Бога, героя, юродивого, разбойника, — всегда в кого-то, кто величавее, краше, добрее, разумнее, сильнее человека, но кто всегда соткан из живой ткани его мозга, его сердца, его бесконечно страдающей полузвериной. полудетской души, — его милой души.
Итак: отношение народа к разбойнику слагается из страха пред сильным, из лести и зависти к нему, из воспоминания о древней, полузвериной жизни, из надежды, что разбойник, постоянно нарушающий все законы государства, может окончательно уничтожить их и создать на земле одну для всех справедливость — беззаконие; наконец, из непобедимого стремления людей воплотить в жизнь лучшие свои мечты, надежды и помыслы, создавать из них прекрасные образы поэзии и образцы для своего поведения в жизни. В творчестве истинно-народном эстетика — учение о красоте — всегда тесно связана с этикой — учением о добре.
Теперь о Робин Гуде.
Это был разбойник, не совсем похожий на разбойников наших русских сказок и преданий. Он имеет мало сходного и с такими бунтарями против царской власти, каковы были Степан Разин или Емельян Пугачев, к тому-же он менее, чем они, ясное историческое лицо.
Робин Гуд жил в конце XII века, приблизительно в 1180–1200 гг., в Англии, в огромном лесу Тир-Вуд, графства Норк. В то время в Тирвудском лесу укрывались остатки старинного населения Англии — саксы, только что побежденные норманнами, выходцами из Франции.[1]
Эти остатки свободолюбивого народа, не желая подчиняться жестокой власти завоевателей, чуждым обычаям и законам, жили в лесу, сохраняя военную организацию, отличавшую их от простых разбойников больших дорог, нападая только на богатых норманн, на их дворянство, судей, священников и монахов. Робин Гуд был героем именно этих бедных, незначительных людей. Историк того времени говорит о нем лишь несколько слов: «Между людьми, лишенными собственности, был тогда знаменит Роберт Гуд, которого простой народ так любит выставлять героем своих игр и комедий и которого история, воспеваемая менестрелями[2], занимает саксов более всех других историй».
Это — все, что сказано о Робин Гуде хроникером эпохи. Всем остальным наделил Гуда народ, не редко создающий силою своего воображения святых и героев из незначительных людей, как создал он из простых явлений природы — грома, молний, тени, света — величавые образы поэзии.
Робин Гуд был сакс, и самые старые, а следовательно, самые достоверные, баллады говорят, что он человек крестьянского рода. Позднее, когда ненависть между победителями и побежденными была изжита и они слились в одно мощное племя, песни о Робин Гуде стали украшать его знатностью происхождения, представляя стрелка то графом, то внебрачным ребенком обольщенной девушки-дворянки. В этом желании сделать — во что бы то ни стало — своего любимца человеком знатного рода, кажется, скрыто наивное желание простых людей сказать аристократии: «Чем наши хуже ваших»? Народ издавна знает, что добрые подвиги не заметны без титула и даже создал горькую пословицу: «Из простых — нет святых», забыв, как всегда, о Христе — сыне плотника — и апостолах его, рыбаках.
Для нас не важно — кем рожден Робин Гуд и какое он был в действительности, важно чем наделила его от щедрот своей души народная масса, и по сей день воплощающая свое лучшее не в жизнь, а куда-то вне ее.
Народные баллады рисуют Робин Гула неутомимым врагом угнетателей норманнов, любимцем поселян, защитником бедняков, человеком, близким всякому, кто нуждался в его помощи. И в благодарность за это поэтическое чувство народа сделало из простого, может быть, разбойника, героя, почти равного святому. Робин Гуд имел в году свой, посвященный ему, день, и в этот день вся Англия — города и села — прекращала занятия, «церкви и мастерские были пусты, ни святой, ни проповедник не могли одержать в этот день победы над любимцем народа». Почти четыреста лет праздновался этот день, и вот как жалуется английский епископ Латимер, живший в XVI веке.
Об'езжая свою епархию, он прибыл в небольшой городок близ Лондона и об’явил, что на другой день, по случаю праздника, скажет проповедь в церкви, «но, — говорит он, — когда я отправился в церковь, то, к изумлению моему, увидел, что она заперта; я послал за ключом и ждал его на паперти более часа; наконец, ко мне подошел какой-то человек и сказал: «Сэр, мы сегодня не можем слушать вашу проповедь, потому что празднуем день Робин Гуда, все наши прихожане в лесу, и вы напрасно стали бы ожидать их». Епископ был одет в торжественные ризы, ему пришлось снять их и, отложив церковную службу, уступить прихожанам, которые, нарядясь в зеленые кафтаны лесных стрелков, изображали на площади перед храмом жизнь Робин Гуда, его веселого друга — Литтль-Джона и других его друзей. В этих играх одинаково дружно, вместе с саксами участвовали и потомки победителей-норманнов, не зная уже о том, как страшен был Робин Гуд для их предков.
В сохранившихся легендах ничего не говорится о конце жизни Робин Гуда, но существует предание, что он умер в женском монастыре, куда явился, больной, просить помощи. Нужно было пустить кровь ему; норманнка-монахиня, которая умела делать это, узнав Робин Гуда, выпустила крови слишком много, и Робин умер.
После его смерти шайка, душою и главой которой он был, рассеялась. Маленький Джон, не имея возможности держаться в Англии и побуждаемый желанием продолжать борьбу против норманн, переехал в Ирландию, чтобы принять там участие в восстаниях ирландцев.
Вот почти все, что можно добавить к народным легендам о Робин Гуде, герое английского простонародья.
Русский народ, двести пятьдесят лет изнывавший под игом татар, не создал или не сохранил в памяти своего сердца героя, подобного веселому Робин Гуду.
М. Горький.
Баллады о Робин Гуде (текст)
Песнь первая
Robin Hood, s Birth, Breding, Valor, and Marriage
Перев. Всев. Рождественского.
Я расскажу вам, господа —
Терпенье, дайте срок,—
Как славен Робин Гуд, а с ним
Джон Маленький стрелок.
В веселом графстве Ноттингам
Родился Робин Гуд
И милый город Лексли был
Сперва его приют.
Отец его охотой жил
И был стрелок такой,
Что за две мили мог на дюйм
Он попадать стрелой.
Пускай Вильям и Клем из Клю
И из Клодельса Белл
На сорок меток били в цель —
Он всех их одолел.
Был матери его сродни
Сэр Гай, который сам
Повесил шкуру кабана
К Варвикским воротам.
А брат ее звался Гамвелл
Из рода Гамвелл-Холл.
Он первым в графстве Ноттингам
Свое поместье вел.
Мать Гуда мужу говорит:
«К Гамвеллу погостить
Ты должен Робина со мной
Сегодня отпустить».
Ответил он: «Тогда скорей
Ты лошадь собери,
Сочельник завтра, надо вам
Уехать до зари».
И лошадь серую слуга
Оседланной привел.
Был Гуд одет и короткий плащ
И праздничный камзол.
В темнозеленом платье мать,
Как Гуд, в плаще она;
У короля такого нет
Добротного сукна.
Повесил саблю Робин Гуд,
На правый бок кинжал.
«Дорога долгая, спешим!»—
Он матери сказал.
На лошадь за его спиной
Без страха села мать,
Вдвоем легко их добрый конь
Мог по дороге мчать.
Сначала Робин у друзей
Соседей сел за стол.
Потом ни разу не слезал
До замка Гамвелл-Холл.
Эсквайр радушно встретил их
У своего двора.
Целуя их, сказал: «Клянусь,
Я рад тебе, сестра».
Обедню утром отстояв,
Накрыли шесть столов.
Хозяин молвил: «Гости, вам,
Обед уже готов.
Никто без гимнов не нальет
Вина себе в бокал».
Все стали петь, рукоплеща,
И замок задрожал.
Сыры, свинина, торт из слив
Лежали по столам.
«Все ваше, пейте веселей»—
Сказал Георг гостям.
Обед окончен. Духовник
Уже сказал: «Аминь».
Слугу хозяин подозвал:
«Вина, да дров подкинь.
Пускай Джон Маленький придет,
Нет юноши милей.
Всех лучше может веселить
Он шутками гостей»…
Едва Джон Маленький пришел,
Все танцовать бегут,
И лучшим из танцоров был,
Клянусь вам, Робин Гуд.
И был подобным танцам рад
Хозяин всей душой.
«Останься, Робин, — он сказал:
Зачем тебе домой?
Опора старости моей
Ты примешь лес и дом».
Гуд попросил: «Позволь, чтоб Джон
Служил моим пажом».
Эсквайр племяннику в ответ:
«Согласен я с тобой»:
«Иди сюда, — промолвил Гуд,—
Джон, паж веселый мой,
И принеси мой. длинный лук,
Да стрел побольше с ним,
Когда настанет ясный день,
Мы в Шервуд поспешим!».
В веселом Шервуде в свой рог
Трубить стал Робин Гуд,
И дважды по пяти стрелков
Предстали, тут как тут.
«Вас мало, — молвил Робин Гуд,
Нам нужно сорок три».
«Вон там они, — ответил Ло,
Под деревом смотри».
Пришла Клоринда, пастухов
Царица в тех местах,
В зеленом платье до колен,
В высоких сапогах.
Какая поступь у нее!
Как гибко клонит стан!
Могучий лук в ее руке
И полный стрел колчан.
Как волосы ее черны,
Как бледен цвет ланит!
Она спокойна и скромна
Пред Робином стоит.
«Куда вы?» — Робин Гуд спросил
Она ему в ответ:
«На праздник дичи я ищу,
Слежу олений след».
«Красавица, пойдемте в лес,—
Промолвил Робин Гуд:
Оленей трех иль четырех
Стрелки подстерегут».
Оленей целые стада
Бегут в лесную сень,
Клоринда натянула лук
И пал один олень.
«Клянусь, — Гуд молвил, — не видал
Я женщины смелей,
Ты все сумела бы достать
Без помощи моей.
Но все-таки в зеленый лес,
Красавица, пойдем,
Чтоб пировать перед моим
Охотничьим столом».
Там грушевые пироги,
Оленина была,
И кроме Джона много слуг.
Теснилось у стола.
Клоринда спрашивает: «Как
Вас, добрый сэр, зовут?»
И слышит от него в ответ:
«Зовусь я Робин Гуд.
В веселом Шервуде живу,
Но был бы жребий мой
Еще приятней, если-б ты
Была моей женой».
Она зарделась и в ответ
Ему сказала: «Да».
«Пусть приведут, — воскликнул Гуд,
— Священника сюда».
«Нет, сэр, — ответила она,
— Меня на праздник ждут.
Не хочешь ли пойти со мной,
Веселый Робин Гуд».
«Джон Маленький, — воскликнул Гуд, —
Оленя мне! Стрелкам
Вели охотиться. С зарей
Сюда я буду сам».
Гуд не проехал пары миль,
Как дерзких семь стрелков
Оленя требуют назад
(Я клясться в том готов).
«На помощь, Джон, — воскликнул Гуд,
Не будем трусить их».
И, сабли выхватив, они
Свалили пятерых,
Взмолились двое остальных,
И жалостливый Джон
Просил их с миром отпустить
И пожалеть их жен.
Так было все близ Титбурей,
Под легкий звон струны,
Я — скрипачей король, и мне
Поверить вы должны.
Во время битвы я играл,
Клоринда пела им:
«Победа, Боб, на праздник мы
Танцуя поспешим».
Как много ехало людей
Навстречу нам верхом!
И мавританский танец был,
И шествие с быком.
И Томас, наш судебный клерк,
Влюбленный в Мэри, с ней
Скакал верхом и целовал
Волну ее кудрей.
Пируют Томас, Мэри, Нан,
И мне вина несут.
Да здравствует в своих лесах
С Клориндой Робин Гуд.
Сэр Роджерс, пастор, оказать
Услугу Гуду рад,
Он руки их соединил
И совершил обряд.
И Робин Гуд пошел с женой
По зарослям густым.
В веселом Шервуде щеглы
Про счастье пели им.
«А где стрелки?» — промолвил Гуд,
Когда был в роще он.
«В лесу, под деревом густым»—
Ему ответил Джон.
Стрелки гирлянду принесли,
Невеста вся в цветах,
И с Гудом отдыхать идет
С улыбкой на устах.
Пусть девушки поверят мне:
Я лишь под утро мог
Уйти домой, неся вино
И свадебный пирог.
Еще одно к моим словам
Добавить мне позволь:
Помолимся за короля.
Да здравствует король!
Чтоб были дети у него.
Добро творили нам,
Про Робин Гуда я спою
Тогда по всем лесам.A Little Geste of Robin Hood and his Meiny.
Песнь вторая ( Робин Гуд и Ричард Ли)
Перев. Адр. ПиотровскогоС довольным сердцем рыцарь вновь
Покинул свой приют.
Шептал смотря на Бернисдель:
«Будь счастлив, Робин Гуд.
Благословен будь Бернисдель
И Мук и Скателок.
Клянусь, компании честней
Я повстречать не мог».
И добрый рыцарь молвил так:
«Джон Маленький, смотри,
Должны поспеть мы в монастырь
Марии до зари.
Четыре сотни золотых
Аббату должен я.
Когда до ночи не приду
Прости, земля моя!»
Свое аббатство обходя
Так говорил аббат[3]:
«Четыре сотни задолжал
Мне рыцарь год назад.
Четыре сотни фунтов[4] дал
Я под большой залог.
Знать, разоренным быть ему,—
Сегодня минет срок».
«Не кончен день, — сказал приор[5]. —
Еще не поздний час.
Я сотню фунтов должен вам
И уплачу сейчас!»
«Ваш рыцарь за море уплыл,
Покинув здесь свой дом.
Там голод мучает его
И ночь студит дождем!»
«Его поместья право жаль
Теперь прибрать к рукам,—
Сказал приор, — и так его
Легко обидеть вам».
Аббат воскликнул: «вот моя
Седая борода…»
Брат-келарь, жирный и большой,
К ним подошел тогда.
Сказал монах: «Ей-Богу, он
Повешен иль убит.
Четыре сотни за него
Отдать нам предстоит».
Берутся смело за дела
И келарь, и аббат,
И на совет позвать судью
Верховного спешат.
Немало судей собралось,
И принялись рядить,
Чтоб за грехи да за долги
Беднягу засудить.
Немилосердно строг судья;
Аббат, он тоже строг.
Лишится рыцарь всех земель,
Когда не будет в срок.
«Он не придет, — сказал судья,
Я уверяю вас».
На горе рыцарь к воротам
Тут под’езжал как раз.
Дружине рыцарь говорит:
«Вы прежде, чем войти,
Оденьтесь и грубые плащи,
Вас гревшие в пути».
Те, грубые плащи надев,
Стучатся у ворот.
Стоит привратник там и всем
Поклоны отдает:
«Добро пожаловать, мой сэр.
Желанен ваш приход.
Вас ждет аббат, мой господин,
Среди других господ.
Великой клятвой вам клянусь,
Христом, моим Творцом.
Вот лучший конь, что до сих пор
Встречал я под седлом».
«Ведите в стойло лошадей
Пусть вволю поедят».
«Не нужно, Богом вам клянусь,
Что на кресте распят».
За трапезой сидели все,
Явился рыцарь в зал.
Склонив колена, он поклон
Всей братии отдал.
«Доволен будь. Я срок держу,—
Сказал он, — сэр аббат».
Но первым делом тот спросил:
«Принес ты долг назад?»
«Ни пенни,[6] — рыцарь отвечал,
— Клянусь моим Творцом!»
«Ну и должник! — сказал аббат,
Судья, еще нальем!
Ты денег не принес. Ко мне
Явился ты чего ж?»
«Ах, ради Бога, — тот сказал,
Отсрочьте мой платеж».
«Уж минул срок, — судья сказал,
Про дом свой позабудь».
И молвил рыцарь: «Ну, судья,
Ты мне защитой будь».
«Я сыт аббата добротой»,—
Сказал судья в ответ.
«Так будь мне другом ты, шериф».
«Нет, ради Бога, нет!»
«Так ты мне другом, будь, аббат
По доброте своей.
Пока я долга не верну.
Моей землей владей.
Твоим вассалом буду я
И преданным слугой.
Пока всего не уплачу,
Монетой золотой».
И поклялся монах Христом,
Что на кресте распят:
«Ищи, где хочешь. Я земли
Тебе не дам назад».
«Клянусь Создателем моим.
Возлюбленным Христом,
Какой бы ни было ценой
Я возвращу свой дом.
Пошли удачу, мне, Христос,
Что Девою рожден.
Познает друга человек,
Когда в несчастье он».
Взглянул со злобой на него
Аббат и закричал:
«Ты хитрый рыцарь! Лгун и плут,
Оставь тотчас же зал!»
«Ты лжешь! Лгуном я не бывал
В монастыре твоем!—
Так добрый рыцарь отвечал: —
Клянусь Святым Творцом».
Тут добрый рыцарь встал и так
Аббату говорит:
«Колена рыцарю склонять
Учтивость не велит.
В турнирах я сражал врага
На копьях и мечах.
Был не трусливее других
В походах и боях».
«Уступит рыцарь. Уступи
И ты, — сказал судья.
Не то вам мира не видать —
Порукой честь моя».
«Я сотню дам» — сказал аббат.
«Дай двести золотых!»—
Судья прибавил. «Нет, земель
Вам не видать моих.
Хоть тысячу червонцев дай.
Не подберешься к ним.
Владеть монаху и судье
Не следует моим».
К столу он снова их подвел,
К столу вблизи стены.
Четыре сотни золотых
Отсыпал из мошны.
«Вот золото вам, сэр аббат,
Что ты мне одолжил.
Ты мною был бы награжден
Когда б учтивым был».
Сидел недвижно и не ел
Роскошных блюд аббат.
Поникла голова. Глаза,
Уставившись, глядят.
«Так золото мое, судья,
Мне возврати назад».
«Ни пенни. Господом клянусь,
Что на кресте распят!»
«Свой срок сдержал я, сэр аббат,
И ты, мой сэр, судья.
Чего б ни говорили вы,
Верну поместья я».
Тут добрый рыцарь из дверей
Идет, счастлив и рад.
Свой грубый плащ кидает там,
Берет цветной наряд.
И едет с песнями домой
(Так в людях слух идет).
А в Вирисделе ждет жена,
Встречает у ворот:
«Добро пожаловать, супруг.
Ты разорен до тла?»
«Молись за Робина, жена,
И будь же весела.
Пусть Робина хранит Господь,
Меня в беде он спас.
Не будь его, так все добро
Отняли бы у нас.
С аббатом столковались мы
Я деньги отдал в срок.
Мне их дорогой одолжил
Приветливый стрелок».
В поместьи славно рыцарь жил
(Когда молва верна).
Пока всего, что задолжал,
Не накопил сполна.
И сотню луков он припас,
О тетивах тугих,
И сотню связок крепких стрел,
Блестят концы на них.
По локтю каждая стрела
С серебряной резьбой
В павлиньих перьях. Тешат глаз
Стрелка они собой.
С оружьем сотню молодцов
Он подобрал в стране.
Средь молодцов своих и сам
Поехал на коне.
Сам впереди с копьем в руке.
Коня ведет слуга.
Так едет с песнями отряд
В зеленые луга.
Но только в’ехали на мост,
Стоят изумлены.
Здесь, право, лучшие стрелки
Восточной стороны.
Придумано же тут забав!
Поставили быка,
Коня с седлом, горит узда
Вся в золоте, ярка.
Перчаток пару, да кольцо,
Бочонка два вина.
Награду, знаю тот возьмет,
Кто выпьет все до дна.
Нашелся среди них стрелок,
Всех доблестнее он,
Но здесь чужой и потому
Из круга исключен.
Но рыцарь пожалел его
И об’явил тогда:
«Кто любит Гуда, пусть стрелку
Не делает вреда».
И к лесу рыцарь поспешил,
За ним валит народ,
И каждый по колчану стрел
И добрый лук несет.
Стрелку тут руку рыцарь дал,
раздались все вокруг.
«Бери награду, — молвил он,
Бери колчан и лук».
Пять марок он ему дает
За то, что пить силен.
Кто с ним сравняется в питье,
Пусть будет награжден.
Пока не кончилась игра,
Остался рыцарь тут.
И до зари с ним пировал
Веселый Робин Гуд.ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ ИЗ "МАЛОЙ ЖЕСТЫ"
в переводе Всев. Рождественского в Таверне есть – 1 стр. темы, пост № 3. ( Маленький Джон на службе у шерифа)
Малая жестаПеснь четвертая ( Как Святая Дева вернула долг Робин Гуду)
Перев. Всев. РождественскогоШериф доволен, что ушел
Из леса в Ноттингам,
С товарищами Робин Гуд
Гуляет по лесам.
«Пора обедать», — молвил Джон,
А Гуд в ответ: «Постой.
Святая Дева возвратить
Залог не хочет мой».
«Не беспокойтесь, господин.
Не догорит закат.
Как рыцарь, в этом я клянусь.
Свой долг вернет назад».
«Джон Маленький, — ответил Гуд, —
Иди, возьми свой лук.
Оставь меня. С тобой пойдут
И Скателок, и Мук.
На Ватлин-улицу, что в Сайлс,
Теперь ваш ляжет путь,
Быть может, и удается нам
Найти кого-нибудь.
Веселый будет ли гонец,
Или бедняк простой —
Хочу, чтоб этот человек
Делил добро со мной».
Джон Маленький, сердясь, грустя.
Пустился в путь из чащ,
Он опоясался мечом,
Надел зеленый плащ.
В дороге путника найти
Из них никто не мог.
Как ни смотрели все втроем
На Запад, на Восток.
Вдруг на дороге в Бернисдель
Остановился взор.
Монахи ехали по ней
Верхом во весь опор.
Джон Маленький друзьям сказал:
«Я голову отдам,
Когда монахи не везут
Всего, что нужно нам.
Товарищи, к чему печаль,
Когда душа грустна?
Пусть будет на готово лук
И тетива верна.
Полсотню слуг ведут они,
Семь вьючных лошадей.
Один епископ ездит так
Со свитого своей.
Мы приведем их всех, пускай
Здесь только трое нас,
Не то на Робина поднять
Мы не посмеем глаз.
Сильнее гните лук, они
Уже невдалеке.
Передний мой. Я жизнь его
Держу в своей руке!»
И Джон воскликнул: «Стой, монах!
Вперед дороги нет.
Коль двинешься, клянусь Христом,
Найдешь стрелу в ответ.
Как видно, голова твоя
Под шляпою пуста.
Прогневался наш господин
От долгого поста».
«Кто господин?» — спросил монах.
Джон молвил: «Робин Гуд».
«Его давно, — монах в ответ,
Разбойником зовут».
«Ты лжешь, — ему ответил Джон,
И пожалеешь сам.
Стрелок лесной он и тебя
Зовет обедать к нам».
Мук наготове лук держал,
Спустил он тетиву,
И был стрелой с коня монах
Повержен на траву.
Осталось из полсотни слуг
Лишь двое, чтоб вести
За Джоном вьючных лошадей
По дикому пути.
Монаха к Гуду привели,
Хоть упирался он.
Ворчал сквозь зубы, но идти
Был силой принужден.
Свою приподнял шляпу Гуд,
Увидев пришлеца,
Но не был вежливым монах
И не склонил лица.
«Ведь он невежа, господин,
Клянусь!» — воскликнул Джон.
А Гуд в ответ: «Что взять с него,
Когда невежа он?»
Потом спросил он: «Сколько слуг
С собою вел монах?»
«С полсотни! Только, кроме двух,
Все спрятались в кустах».
«Трубите в рог, — воскликнул Гуд,
Зовите всех стрелков».
И скоро семеро идут
Нарядных молодцов;
И каждый был в хороший плащ,
Пурпурный плащ одет.
«По зову Гуда мы пришли.
Что скажет он в ответ?»
Скамья для гостя ко столу
Подвинута была.
Джон Маленький и Робин Гуд
Служили у стола.
«Смелей, монах, — промолвил Гуд, —
Бери и яств, и вин.
Скажи мне, где твой монастырь
И кто твой господин?»
«Аббатство Девы я зову
Своим монастырем».
«А кем ты служишь?» — Гуд спросил.
«Я — главный эконом».
«Тем больше чести, — Гуд сказал, —
Мне и друзьям моим.
Налейте лучшего вина,
Мы выпьем вместе с ним!
Дивлюсь я только одному:
Весь день душа грустна,
Чем Матерь Бога я гневил,
Что долг не шлет она?
Она посредницей была
Меж рыцарем и мной,
Когда я деньги в долг давал
Здесь под листвой густой.
И если деньги ты принес,
То дай на них взглянуть.
Тебе я тоже помогу
Потом когда-нибудь».
Все это выслушав, монах
Унылый поднял взор:
«Клянусь, о займе никогда
Не знал я до сих пор».
«Клянусь, — промолвил Робин Гуд, —
Монах, твоя вина!
Коли справедлив всегда Господь
Правдива и Она.
Ото всего, что ты сказал,
Отречься не посмей,
Пречистой Девы ты слуга,
Всегда ты предан Ей.
Пречистой Девой послан ты
Вернуть мои гроши.
Ты в срок пришел: Благодарю
Тебя от всей души!»
«Скажи мне, — он потом спросил,
Что в этих сундуках?»
«Сэр, только двадцать марок здесь», —
Ему в ответ монах.
«Когда не больше двадцати,
Ни пенни не возьму,
И денег сам прибавить рад
К добру я твоему.
А если больше двадцати,
Прощай добро твое.
Но не печалься: кое-что,
Оставлю на житье.
Считай, Джон Маленький. Тебе
Я верю одному,
Коль двадцать марок здесь найдешь
Ни пенни не возьму».
Джон быстро плащ свой расстелил
Среди лесных цветов
И восемь сотен фунтов он
Повытряс из тюков.
Пошел он к Гуду, серебро
Оставив в стороне.
«Монах не лжет, и Дева вам
Вернула долг вдвойне».
И Гуд сказал: «Своим словам
Пречистая верна.
Из женщин, что я в жизни знал,
Правдивей всех Она.
Когда б всю Англию пройти
Я мог, клянусь Творцом,
То и тогда бы не был так
Доволен должником.
Монах, налей себе вина,
Со мной за Деву пей
Коль Деве нужен Робин Гуд,
Он будет другом Ей.
Коль нету денег у Нее.
Приди, монах, ко мне,
Залог, что шлет с тобой Она
Гуд возвратит втройне».
Дорогой Лондонской монах
Опять готов идти,
У Робин Гуда просит он
Охрану для пути.
А Робин Гуд: «Куда идешь?»—
Его спросил тогда.
«Туда, где не сумеешь ты
Мне причинить вреда».
«Джон Маленький, — промолвил Гуд. —
Иди сюда опять,
Ты кладь монаха лучше всех
Сумеешь развязать.
Узнай всю правду до конца
Раскрой сундук другой».
«Вы плохо, — закричал монах, —
Обходитесь со мной!»
«Таков у нас, — ответил Гуд, —
Закон в краю лесном:
Сначала путника кормить,
Связать и бить потом».
Монах поспешно взял коня.
Не хочет отдохнуть.
«Не выпьешь ли, — промолвил Гуд, —
Вина на долгий путь?»
«Еще раз пить, — сказал монах, —
С тобой не дай мне Бог,
В Данкстере или в Блейтсе я
Обедать лучше мог».
«Свези, монах, монастырю
От Робина привет.
Таким, как ты, всегда готов
В моих лесах обед».
Я все, что надо рассказал,
Монах покинет нас.
О прежнем рыцаре теперь
Я поведу рассказ.
Он путь держал на Бернисдель
И видит: перед ним
С товарищами Робин Гуд
Под деревом густым.
Учтиво рыцарь соскочил
Со своего коня.
И шляпу сдернул с головы,
Колено преклоня.
«Пусть Гуда и его стрелков
Спаситель бережет».
«Спасибо, рыцарь, — Робин Гуд
Ответил в свой черед:
Добро пожаловать. Ты гость
Любезный мне всегда.
Какая в темные леса
Тебя влечет беда?
Мой кроткий рыцарь, гостем будь.
Что ты не шел назад?»
Ответил рыцарь: «У меня
Все земли взял аббат!»
«Но ты вернул их», — молвил Гуд.
«Клянусь Христом, помог
Вернуть их, — рыцарь отвечал, —
Один лишь ты, да Бог.
И потому я опоздал.—
Что встретил на пути
Стрелка, которого хотел
Я из беды спасти».
«Благодарю, — воскликнул Гуд, —
Клянусь Христом самим
За это другом звать тебя
Хотел бы я своим».
«Четыре сотни фунтов, Гуд,
Сейчас я оточту
И двадцать марок сверх того
За эту доброту».
«Оставь уплату у себя,
Нужней тебе она.
Пречистой Девы эконом
Мне уплатил сполна.
И эти деньги дважды взять
Считал бы я грехом.
Желанным гостем будешь ты
Теперь в лесу моем».
Так говоря, от всей души
Смеялся Робин Гуд.
А рыцарь Робина просил:
«Возьми: все деньги тут»,
«К чему они, — ответил Гуд, —
О, щедрый рыцарь мой.
Добро пожаловать сюда,
Под этот дуб густой.
Но что за стрелы и колчан,
Горящий словно жар?»
И рыцарь молвил: «Робин Гуд,
Прими мой скромный дар».
«Джон Маленький, — воскликнул Гуд, —
Иди к моей казне.
Червонцев добрых дал монах
Четыре сотни мне.
Четыре сотни — скромный дар.
Ты должен, рыцарь, взять.
Купи коня, и шпоры ты
Позолоти опять.
И смело к Робину иди,
Как проживешь добро.
Клянусь, я помогу тебе,
Коль будет серебро
Четыре сотни сохрани,
Совет припомни мой.
И доводить себя не смей
До бедности такой».
Так добрый Гуд освободил
Его от всех забот.
Да будет милостив к нам Бог,
Что на небе живет.МАЛАЯ ЖЕСТА
Песнь пятая (Робин Гуд, Ричард Ли и шериф)
Перев. Всев. РождественскогоПростился рыцарь, поскакал
Дорогою своей,
И веселится Робин Гуд
С друзьями много дней.
Я расскажу вам, как шериф
Стрелкам в густом бору
Из Ноттингама кликнул клич.
На славную игру
Пускай все лучшие стрелки
К нему сойдутся в срок.
И победит других один,
Кто лучше всех, стрелок;
Кто попадает лучше всех.
Стреляя вдаль и ввысь.
Там, где зеленые дубы
Широко разрослись;
В награду он возьмет стрелу
Литого серебра,
Где золотое острие
И гребень у пера.
Услышал это Робин Гуд
Под деревом густым:
«Друзья, на славную игру
К шерифу поспешим.
Живее собирайтесь в путь,
Мы все стрелять пойдем.
Нас хорошо встречать шериф
Клялся в лесу густом».
И туго натянули лук
С убором дорогим
Сто сорок молодых стрелков,
Стоящих перед ним.
Когда стрелять они пришли
К мишеням в Ноттингам,
Не мало с луками стрелков
Уже стояло там.
«Стреляют шестеро со мной.
Другие в свой черед
Пусть наготове держат лук,
Коль нас измена ждет».
Воскликнув это, лук согнул
Четвертым Робин Гуд.
С мишенью рядом стал шериф
Смотреть, как стрелы бьют.
Три раза Робин Гуд стрелял,
Три раза прут дробил,
И с белою рукой Джильберт
Таким же ловким был.
Джон Маленький и Скателок —
Хорошие стрелки,
Рейнольд и Мук не хуже их
По верности руки.
И все стреляют хорошо.
Все стрелы метко бьют.
Но попадает лучше всех
Веселый Робин Гуд.
За это был он награжден
Серебряной стрелой.
Учтиво он благодарил
И в лес пошел домой.
Кидали брань ему во след,
В большой трубили рог.
«Предатель, — крикнул Гуд, — постой
И твой настанет срок.
Ты будешь знать, шериф-гордец,
Как мстить гостям своим.
Другое ты мне обещал
Под деревом густым.
Когда б ты был в моем лесу
Под дубом для бесед,
Ты дал бы лучший мне залог.
Чем верный твой обет».
Не раз гудела тетива,
И много пело стрел,
И не один в лохмотьях бок
От схватки потерпел.
Но все ж верней, чем Робин Гуд,
Стрелять никто не мог:
Шерифа люди от него
Со всех бежали ног.
Покончив дело, Робин Гуд
В леса уйти хотел.
Не мало было в этот час
Им выпущено стрел.
Джон Маленький в колено был
Стрелою поражен,
Не мог ни ехать, ни идти
От острой боли он.
И Джон промолвил: «Господин,
Коль ты любил меня,
То ради Господа Христа,
Что мучился три дня,
В награду этих дней, когда
Я был слугой твоим,—
Шерифу гордому не дай
Найти меня живым.
Но голову руби мою.
Схватив свой честный меч.
Хочу я от глубоких ран
Скорее мертвым лечь».
«Я не хочу, чтоб умер ты,—
Воскликнул Робин Гуд, —
Пусть всю английскую казну
За это мне дают».
«Клянусь Христом, — добавил Мук, —
Распятым в страшный час.
Джон Маленький, клянусь тебе,
Ты не покинешь нас».
Понес он Джона на спине.
И много раз в траву
Он клал его, как натянуть
Случалось тетиву.
Прекрасный замок на пути
Стоял в тени лесной,
Двойным был рвом он окружен,
Высокою стеной.
И жил там сэр Ричард из Ли,
Тот рыцарь, для кого
Гуд как-то деньги отсчитал
У дуба своего.
К себе он в замок Гуда взял
И всех его стрелков.
«Войди, — сказал он, — Робин Гуд,
Под мой приютный кров!
Тебя за все благодарю
Будь гостем, Гуд, моим
За то, что был со мной учтив
Под деревом густым,
Я всей душой тебя люблю.
Шериф задумал месть,
Пускай он рыщет: у тебя
Приют надежный есть.
Скорее поднимите мост.
Закройте ворота,
И все с оружием в руках
Идите на места!
Со мной ты будешь жить, клянусь
Святым Квентином я,
Двенадцать дней убережет
Тебя стена моя».
Покрыты скатертью, с едой
Уже столы несут,
И со стрелками пировать
Садится Робин Гуд.МАЛАЯ ЖЕСТА
Песнь шестая (Робин Гуд, Ричард Ли и шериф)
Перев. Всев. РождественскогоЯ попрошу вас, господа,
Внять повести моей.
Из Ноттингама вел шериф
С оружием людей.
Всех приказал поднять шериф
На бой в краю родном.
Твердыни замка облегли
Они сплошным кольцом.
«Ты, рыцарь, клятву позабыл, —
Кричит гордец-шериф:
— Ты изменяешь королю,
Врага закона скрыв!»
Шерифу рыцарь отвечал:
«Сэр, то моя вина,
Но королю, я в том клянусь,
Душа моя верна.
Что можешь сделать ты со мной?
Взять замок мой? — Изволь,
Но прежде, должен ты узнать,
Что скажет наш король».
Так получил шериф ответ
Правдивый и простой,
И в город Лондон поскакал
Дорогою прямой.
О рыцаре, о Гуде, он
Поведал королю,
Потом о дерзостных стрелках
В его лесном краю,
«Всегда, — сказал он, — я держу
Разбойников в руках,
Но непокорен Робин Гуд
На севере в лесах».
«В недельный срок — сказал король, —
Я буду в Ноттингам.
И рыцаря тогда схвачу,
И Робин Гуда там.
Иди, шериф. И мой приказ
Исполнить будь готов:
Себе отважных набери
Со всей страны стрелков».
Шериф простился, поскакал
Дорогою своей,
А Робин Гуд ушел в леса
В один из ясных дней.
У Джона рана зажила.
Он снова невредим,
И Робин Гуда ищет он
Под деревом густым.
А Гуд среди зеленых чащ,
Опять гуляет он.
Его прогулкою шериф
Не мало огорчен.
Он Робин Гуда упустил
И не вернет опять,
И стал он рыцаря тогда
И днем, и ночью ждать
Шериф хотел бы подстеречь
Сэр Ричарда из Ли.
Раз на охоте сокола
Поднялись от земли,
И рыцаря он увидал,
И рыцарь связан был,
В темницу, в Ноттингам сведен
Почти лишенный сил.
Что будет пойман Робин Гуд,
Христом клялся шериф.
И тотчас бился об заклад,
Сто фунтов положив.
Но лэди, рыцаря жена,
Прекрасней бела дня,
Скорей в зеленые леса
Направила коня.
Проехав лес, она нашла
Под деревом густым
И Робин Гуда, и стрелков,
Всегда веселых, с ним.
«Привет, — она сказала, — Гуд,
Тебе в твоей стране!
Святую Деву любишь ты,
И ты поможешь мне.
Не допусти, чтоб мой супруг
Позорно был убит,
Из-за любви к тебе, в тюрьме,
Он связанный лежит».
И добрый Робин Гуд спросил:
«Кто свел его в тюрьму?»
И лэди тотчас же: «Шериф,—
Ответила ему, —
Всему виной шериф; и лжи
В рассказе нет моем.
Еще трех миль он не успел
Пройти своим путем».
Воспрянул добрый Робин Гуд,
К себе стрелков зовет:
«Смелей, веселые друзья,
Клянусь Христом, вперед!
А кто покинет нас, клянусь
И Богом, и Христом,
Пусть не встречается со мной
Он на пути моем».
Наделали из прутьев стрел —
Семь раз по двадцати —
Кусты, заборы и плетни
Ломали на пути.
«Я рыцаря, — воскликнул Гуд, —
Хотел бы повидать;
Клянусь Христом, свободным он
Домой пойдет опять».
Как в Ноттингам они пришли,
По улицам пустым,
С шерифом гордым, знаю я,
Пришлось столкнуться им.
«Постой, шериф, — воскликнул Гуд, —
Поговори со мной.
Что думает, хочу я знать.
Король, властитель мой?
Так много в эти восемь лет
Я не ходил пешком,
За это мне ответишь ты,
Клянусь самим Творцом».
И, натянув упругий лук,
Гуд тетиву спустил,
Стрела запела, и шериф
На землю пал без сил
И прежде, чем подняться мог
Шериф на бой с врагом,
Его ударил в темя Гуд
Сверкающим мечом.
И Гуд воскликнул: «Поделом!
Лежи, гордец-шериф,
Ты слова не умел держать,
Пока еще был жив».
Стрелки схватились за мечи.
Был каждый тверд и смел,
Из слуг шерифа в этот час
Никто не уцелел.
И Робин к рыцарю пошел
И снял оковы с рук.
И для защиты дал ему
Тугой надежный лук.
«Оставь коня, — промолвил Гуд, —
И бегать научись.
Сквозь дождь и грязь пойдем туда,
Где липы разрослись.
Идем в леса и будем жить
Без горя и забот
Пока наш Эдуард король
Прощенья не пришлет».МАЛАЯ ЖЕСТА
Песнь седьмая (Робин Гуд и король)
Перев. Всев. РождественскогоС блестящей свитою король
Поехал в Ноттингам,
Он думал рыцаря поймать
И Робин Гуда там.
У местных жителей узнать
О Гуде он хотел,
Хотел о рыцаре спросить,
Что был и добр, и смел.
Все рассказали королю,
И, выслушав рассказ.
Владенья рыцаря король
Забрал себе тотчас.
Прошел скалистый Ланкашир
До Пламптон-парка он;
Везде отсутствием в лесах
Оленей изумлен
Где прежде целые стала
Лесную знали тень,
Теперь им встречен лишь один
Породистый олень.
И вот разгневался король
И поклялся Творцом:
«Пускай предстанет Робин Гуд
Перед моим лицом.
Тому, кто рыцаря в лесах
Поймать сумеет сам,
Поля сэр Ричарда из Ли
В награду я отдам.
И хартию я дам свою,
И приложу печать,
Чтоб в целой Англии никто
Не мог полей отнять».
Но старый рыцарь отвечал
На это королю:
«Мой государь, теперь меня
Я выслушать молю.
Не может хартии никто
Принять из Ваших рук,
Пока здесь ходит Робин Гуд
И держит верный лук.
Ему ли голову терять,
Коль не пришла пора,
Нет, Ваша хартия, король,
Не принесет добра».
Шесть месяцев не покидал
Король наш Ноттингам,
Но Гуда повстречать ему
Не удавалось там.
А в это время Робин Гуд
Бродил среди долин,
И королевский был олень
Убит им не один.
Лесничий королю сказал:
«Коль надо Гуда Вам,
Тогда к моим, я Вас прошу,
Прислушайтесь словам.
Пять лучших рыцарей, каким
Еще неведом страх,
Возьмите и в монастыре
Оденьтесь, как монах.
Я всю дорогу Вам готов
Служить проводником.
И раньше, чем вернетесь Вы,
Клянусь самим Христом,
Коль Робин жив, пред Вами сам
Он станет на пути.
Гораздо раньше, чем назад
Удастся Вам придти».
Оделся, как монах, король,
Оделись так же с ним
Пять рыцарей, и все путем
Направились лесные.
Высок и строен наш король;
Надвинув капюшон,
Надменным обликом похож
Был на аббата он.
В высоких крепких сапогах
Скача в лесную ширь,
С веселой песнею король
Оставил монастырь.
Пять рыцарей в зеленый лес
Скакали вслед за ним,
И осадил король коня,
Под деревом густым.
Он Робин Гуда увидал
И всех его стрелков,
И в том, что это было так,
Поклясться я готов.
Вот королевского коня
Хватая за узду,
Воскликнул Робин: «Стой, аббат,
Тебя давно я жду.
Мы — королевские стрелки
В его лесу густом.
Мы бьем оленей короля
И этим мы живем.
У Вас и церкви и доход,
И золота не счесть,
Отдайте ж нам хоть что-нибудь,
Когда в вас совесть есть».
И отвечал ему король,
Учтивый и простой:
«Здесь только сорок фунтов есть,
Что я привез с собой.
Я в Ноттингаме десять дней
Жил с вашим королем,
Поиздержаться мне пришлось
Добром и серебром.
И только сорок фунтов я
На черный день сберег,
Я б сотню фунтов дал тебе,
Когда бы только мог».
Взял сорок фунтов Робин Гуд,
Пересчитал их сам
И половину отделил
Веселым молодцам.
«А остальное, — Гуд сказал,
— Я все тебе дарю.
До новой встречи». И король
В ответ: «Благодарю,
Тебе король прислал привет,
А с ним свою печать,
И в Ноттингаме будет он
Тебя к обеду ждать».
И поднял перед ним король
Печать рукой своей,
Учтиво Робин преклонил
Колена перед ней.
Он молвил: «Короля любить
Всегда велит мне честь,
Благодарю тебя, аббат,
За радостную весть.
За эту весть сегодня ты
Обедаешь со мной,
Я угощу тебя, аббат,
Под липою густой».
Гуд за руку взял короля,
Повел его вперед.
Оленей много полегло,
Большой обед их ждет.
И Робин Гуд стал громко в рог
Трубить. На этот зов
Пред ним явились в тот же миг
Сто сорок молодцов.
И вот, колена преклонив,
Все стали перед ним,
Король воскликнул: «Вижу я,
Клянусь Христом самим,
Живет не плохо Робин Гуд,
В лесистой стороне;
Покорнее ему стрелки,
Чем подданные мне».
И быстро был обед готов,
И перед королем
Джон Маленький и Робин Гуд
Служили за столом.
Лесная дичь и много яств
На стол принесено,
И белый хлеб, и темный эль[8],
И красное вино.
«Прошу отведай, — молвил Гуд, —
Оленины, аббат.
Да будешь ты благословен,
Я доброй вести рад.
Чтоб королю, аббат, ты мог
Все рассказать потом».
Вскочили весело стрелки
Сгибая верный лук
И короля при виде их
Вдруг охватил испуг.
Напрасен ужас короля,
Стрелки от двух столбов
Для состязанья отошли
На пятьдесят шагов
«Кто не собьет гирлянды роз, —
Гуд молвил, — рад, не рад,
А должен будет он отдать
Охотничий наряд.
И все оружие его
Мне отойти должно
Все это верно, как и то,
Что пью сейчас вино.
По непокорной голове
Его удары ждут».
Так самолюбие стрелков
Разжечь старался Гуд.
Два раза выстрелил он сам,
Два раза в цель попал,
Но Белорукий от него
Джильберт не отставал.
Потом Джон Маленький стрелял
И добрый Скателок
Но оба не попали в цель,
И был к ним Робин строг
Когда же стал в последний раз
Стрелять он по цветам,
То на три пальца с небольшим
Он промахнулся сам.
И так сказал тогда Джильберт:
«Коль клялся пред людьми
Ты промахи стрелков карать,
Так сам удар прими».
Ответил Робин: «Слов своих
Я не беру назад.
Передаю тебе стрелу,
Служи мне, сэр аббат».
«Я сделаю, как хочешь ты,—
Сказал король тогда, —
Но сам бы доброму стрелку
Не причинял вреда».
«Смелее бей, — ответил Гуд, —
Аббат, и будешь прав».
Тут подошел к нему король
И засучил рукав.
Потом на землю тумаком
Он Робина подсек,
«Клянусь Христом, — воскликнул Гуд, —
Ты крепкий человек.
Сильна, должно быть, у тебя
Рука и верен глаз».
Так наш король и Робин Гуд
Встречались в этот раз.
Аббату посмотрев в лицо.
Пред королем своим
Пал на колени Робин Гуд
И рыцарь вместе с ним
Разбойники склонились все
И Гуд сказал опять:
«Властитель Англии, Тебя
Нетрудно мне узнать.
Благодарю тебя, король,
Под деревом густым
За доброту Твою ко мне,
Ко всем стрелкам моим.
Присяге я не изменил,
Поклясться в том готов,
И милости Твоей прошу
Для всех моих стрелков».
«Простил бы я, — сказал король, —
Тому свидетель Бог,
Когда б покинуть этот лес
Ты со стрелками мог.
Идите к моему двору.
Ты будешь жить со мной».
«Свидетель Бог, — воскликнул Гуд, —
Согласен всей душой.
Я был бы рад Тебе служить
От утренней зари,
Я приведу моих людей
Сто сорок их и три.
Но даже если по душе
Придется мне Твой двор.
Вернусь охотиться в леса,
Как делал до сих пор».РОБИН ГУД ВЫРУЧАЕТ ВИЛЯ СТАТЛИ
Перевод Всев.Рождественского
есть в Таверне, стр. 1 темы, пост №3.Робин Гуд и нищий
Перев. Г. АдамовичаЧасть первая
Хочу я знатным господам
Сейчас поведать тут
О приключении одном,
Где был и Робин Гуд.
В дорогу Робин собрался
Без спутников своих
И к Бернисделю он пришел
Лишь в сумерках густых.
Какой-то бедный человек
Там повстречался с ним,
Спешивший с посохом в руке
Тяжелым и большим.
Он плащ заплатанный носил,
Чтоб не застыть в пути,
Подкладок было в том плаще
Не меньше двадцати.
Висела сумка чрез плечо,
Набитая едой.
Ее поддерживал ремень
Тяжелый и большой.
Три низких шляпы он надел
Одну поверх другой.
Его ни ливень не страшил.
Ни ураган ночной.
Тут добрый Робин преградил
Ему дальнейший путь,
Решив, что должен быть богат
Тот нищий чем-нибудь.
«Стой, — добрый Робин говорит. —
Стой, нищий, не беги!»
Тот не ответил ничего.
Но участил шаги.
«Так нет же, — Робин говорит, —
Ты не спасешься! Стой!»
«Клянусь, стоять я не хочу,—
Ответил удалой, —
Темнеет, к дому моему
Далекий путь тяжел,
Без ужина останусь я
И буду страшно зол».
«Клянусь я, — Робин говорит, —
Таская на спине
Подобный ужин, мог бы ты
Подумать обо мне,
Что тоже хочет каждый день
Обедать, может быть!
Хотел в харчевню я зайти
Да нечем заплатить.
Вы, сударь, мне ссудить должны
На два иль на три дня».
«Свободных, — нищий проворчал, —
Нет денег у меня.
Ты ведь совсем еще не стар,
А, кажется, лентяй…
Не дам тебе я ни гроша,
Хоть год проголодай».
«Клянусь я, — Робин говорит. —
Сошлись недаром мы,
И не уйдешь ты от меня,
Не вытряхнув сумы.
Свой плащ заплатанный снимай
Да убирайся прочь,
Да развязать твои мешки
Не позабудь помочь.
И помни — коль посмеешь ты
Хотя б разинуть рот,
Я посмотрю, легко ль стрела
Чрез нищего пройдет».
С усмешкой нищий отвечал:
«Ты лучше опусти
Кривую палку; мог бы ты
И пострашней найти!
И не надейся — я не трус.
Нашел чем испугать!
На то лишь палка и годна,
Чтоб пуддинг[9] ей мешать!
Попробуй, — спорить я готов, —
Ты, может быть, удал,
А не получишь ничего,
Не на того напал!»
Тут в гневе Робин изогнул
Свой благородный лук,
Вложил широкую стрелу,
Но не развел и рук,
Как благородная клюка
Ударила его,
И не осталось от стрелы
И лука ничего.
Напрасно Робин из ножен
Меч вырвал горячо,—
Другой ужаснейший удар
Разбил ему плечо.
Мне кажется, что сорок дней
Меча не тронет он
Ни слова Робин не сказал
Душою огорчен.
Нельзя ни биться, ни бежать.
Что делать — он не знал.
А посох благородный тут
Еще жесточе стал.
По ребрам, шее, по спине
Был Робин награжден.
Пока, ударов не снеся,
Не повалился он.
«Послушай, — нищий говорит,
Теперь валяться срам,
Ты лучше, стоя, подожди,
Пока я денег дам!
Пойдешь в харчевню, да вина
Потребуешь бокал.
Пусть знают все твои друзья
Как славно ты гулял!»
Не молвил Робин ничего,
Не шевельнул рукой.
Недвижный, покрывался он
Землистой бледнотой.
«Скончался», — нищий рассудил
И храбро начал путь.
Желал бы я, чтоб на него
Вам удалось взглянуть.
Часть вторая
Трем людям Робина идти
Случилось тем путем,
Где предводитель их без чувств
Валялся под холмом.
Склонились к Робину они,
Рыдая тяжело.
Им рассказать никто не мог,
Что здесь произошло.
Они ощупали его.
Но не открыли ран,
Лишь у запекшегося рта
Кровь била, как фонтан.
Но пригоршня воды ему
Дала немного сил,
Он шевельнулся, поглядел
И вдруг заговорил.
«Что было с вами, господин? —
Спросили, — кто напал?»
Тут Робин про свою беду,
Вздыхая, рассказал:
«Прекрасный лук мой этот лес
Лет двадцать сторожит,
Но я никем и никогда
Так не бывал избит.
Какой-то нищий проходил,
Он на меня напал,
И ребра посохом своим
Он мне переломал.
На холм смотрите, — плащ его
Еще заметен там.
Вы отомстить ему должны,
Коль был я дорог вам.
Пусть тут же, на моих глазах,
Его накажет плеть.
Сюда велите, дайте мне
Спокойно умереть.
А если не достанет сил
Тащить его сюда,
Хоть преградите путь, а то
Я не снесу стыда».
«Вы слабы, вас оберегать
Останется один,
А негодяя приведут
Другие, господин».
«Клянусь я, — Робин говорит, —
Нет времени словам,
Поторопитесь, — как бы он
Не отплатил и вам».
«Нет, с ним расправа не трудна,
И нам неведом страх.
Пред проходимцем, что бредет
Лишь с посохом в руках.
Недолго устоит клюка,
Извольте лишь смотреть.
Мы приведем его сюда
И приготовим плеть.
Тогда решим мы — пасть ему,
Иль на ветвях висеть!»
«Но будьте хитрыми, пока
Не ждет он ничего.
Да завладейте поскорей
Вы посохом его», —
Оставим Робина теперь
С одним из удальцов.
Он обессилел и не мог
Пройти и двух шагов.
Мы ж возвратимся к храбрецу,
Что на гору всходил
И, зла не помня своего,
Уже спокоен был.
Тот холм, где свой держал он путь,
Был молодцам знаком.
Три мили сократив, они
Пошли другим путем.
Спешили, не щадили сил,
Сквозь чащу, через грязь,
Ни на горы всходить, ни с гор
Спускаться не страшась.
И обошли врага, — ничто
Не помешало им.
У рощи спрятались они
Под деревом густым.
Там нищего подстерегать
Решили с двух сторон.
Не ожидая ничего,
Приблизился к ним он.
Чуть поравнялся, как один
Со всех рванулся сил,
Заметил посох и его
За острие схватил.
Сверкнул отточенным ножом
И закричал другой:
«Брось посох, негодяй, не то
Отходную запой!»
И посох отняли они,
И кинули в траву.
Чуть с горя нищий не решил,
Что бредит наяву.
Невероятен был его
Ужаснейший испуг:
Без посоха, он стал и слаб
И беззащитен вдруг.
Не знал, чего хотят враги,
Их велико-ль число.
Он смерти ждал, — в его душе
Отчаянье росло.
«О, ради Бога, — он сказал, —
На что вам жизнь моя?
Нож опустите, иль сейчас
Умру со страху я.
Ведь я не сделал никогда
Вам никакого зла.
За кровь несчастного вся жизнь
Вам будет тяжела».
«Ты лжешь, — ответили они,
— Клянемся в том, злодей.
Ты чуть героя не убил,
Отраду всех людей.
Мы поведем тебя к нему.
И что с тобою там
Нам сделать — вздернуть иль убить
Пусть выберет он сам».
«Все кончено — спасенья нет»,—
Так нищий рассудил.
И свет Господен стал ему
И горек, и постыл.
«Освободиться-б, — думал он.
— Да посох мне опять.
Пусть попытаются они
Тогда меня связать».
И он задумался — нельзя-ль
Дела восстановить
И этих молодых людей
Во всем перехитрить.
Хотел за стыд пережитой
Он причинить им зло.
Дул резкий ветер — он решил.
Что тут ему везло.
«Оставьте, — молвил, — господа,
Вы нищего пожить
Ведь вам не может кровь его
Ни в чем полезной быть.
Ведь, защищаясь, я убил
Того, кто нападал.
За жизнь награду поценней
Охотно я бы дал.
Пустите честно, не сломав
Мне шеи иль ребра —
Сто фунтов ваши, да еще
Не меньше серебра.
Его я долго под плащом
Копил и собирал.
В мешок запрятал, и никто
Того не замечал».
Совет понравился и вмиг
Свободен нищий был.
Ведь было ясно, что бежать
Он не нашел бы сил.
Решили юноши сперва
Все деньги отберут
И, нищему не дав уйти,
На месте же убьют.
Ведь добрый Робин знать не мог
Об этом ничего.
Он счастлив будет услыхать.
Что умер враг его.
«Что время тратить, — говорят, —
Рассчитывайся, плут.
За преступление с тебя
Недорого берут.
Коль все сокровища отдашь.
Не изменив словам,
Свободным сделаешься ты.
Чтоб ни грозило нам».
Тут на заплатанном плаще
Мешки он растянул
Тяжелые, — со стороны
Откуда ветер дул.
Большую сумку отцепил,
Набитую едой;
Что пара дятлов там была,
Ручаюсь головой.
Он широко ее раскрыл
И, в обе взяв руки,
Слегка приподнял над собой.
Не двигались стрелки.
Тут все лежащее в мешке —
Хлеб, пироги, яйцо —
Собравшись с силами, швырнул
Он прямо им в лицо.
Им показалось — свет померк
За черной пеленой.
Был нищий радостью об’ят
И поднял посох свой.
Он поглядел, — как их наряд
Испачкан, загрязнен,
Почистить платье надо им,
И чистку начал он.
Они еще не поднялись,
Еще был мутен взгляд,—
Удары крепкие на них
Посыпались, что град.
Стрелки бесстрашные бежать
Со всех пустились ног.
Проворен нищий, — но никак
Он их догнать не мог.
«Повремените, — вскрикнул он,
Куда же так спешить!
Ведь не успели вы еще
И денег получить!
Скажите: из мешка-ли пыль
Так испугала вас?
Хороший посох у меня.
Все вычистит тотчас!»
Но не ответили они,
Безмолвней мертвых скал.
Покуда нищий в темный лес
От них не убежал.
Напрасно было бы искать
Его во мгле ночной.
Судите сами, как они
Отправились домой?
Все просит Робин рассказать.
«Все плохо», — говорят.
«Но, — молвил Робин, — были-ль вы,
Где мельницы стоят?
Обильна мясом та земля.
Хоть все зубами рви.
Не оттого-ль плащи у вас
В лохмотьях и крови?»
Им стыдно слово проронить,
Им не поднять главы.
«Я, — молвил Робин, — так и знал,
Что попадетесь вы.
Все дело расскажите мне.
С начала до конца.
Как встретили, куда свели
Как били молодца?»
Тут все, что я вам рассказал,
Поведали ему:
Про то, как нищий их провел,
Опорожнив суму,
Как ребра все до одного
Он им пересчитал,
Как в чащу темную потом
Коварно убежал,
Как добрели они домой.
Как больно им ходить…
И вскрикнул добрый Робин: «Вон!
Позора нам не смыть».
Хоть Робин яростью пылал,
Но тем развеселен,
Что поплатились удальцы,
Им улыбнулся он!
В данный сборник также входят переводы Н. Гумилёва: « Посещение Робин Гуда Ноттингама» ( стр.1 темы, пост №1), « Робин Гуд и Гай Гисборн» (стр.2 темы, пост №35), перевод Г. Иванова « Робин Гуд и епископ» ( стр.1 темы, пост №3).
Отредактировано наталья (17-12-2015 09:40:49)
Поделиться7411-01-2016 11:14:58
- Ноттингемское недоразумение
- Откуда: Москва
- Сообщений: 755
- Уважение: +1626
- Позитив: +1563
- Пол: Женский
- Последний визит:
27-12-2017 11:01:26
Таких баллад и такого Робин Гуда вы еще не видели. И это прекрасно!
Поделиться7511-01-2016 12:58:30
- Просто Княгиня
- Откуда: Сергиев Посад
- Сообщений: 6783
- Уважение: +12954
- Позитив: +7651
- Пол: Женский
- Последний визит:
13-11-2024 15:25:09
По правде говоря, где-то на форуме были очень похожие картинки. Хотя не помню именно эту, обложечную. И всё-таки: что хотел сказать ав... живописец?
Поделиться7611-01-2016 15:13:07
- Ноттингемское недоразумение
- Откуда: Москва
- Сообщений: 755
- Уважение: +1626
- Позитив: +1563
- Пол: Женский
- Последний визит:
27-12-2017 11:01:26
Княгиня
Вот ссыль на книжку на Озоне. Насколько я поняла из отзывов, извините за выражение, "пипл хавает"...
Робин Гуд Иллюстрации Олейникова
Поделиться7711-01-2016 15:55:13
- Просто Княгиня
- Откуда: Сергиев Посад
- Сообщений: 6783
- Уважение: +12954
- Позитив: +7651
- Пол: Женский
- Последний визит:
13-11-2024 15:25:09
Ъ?.. Ждут продолжения? Обожают иллюстрации Олейникова? Теперь я запомню эту фамилию на всю жизнь.
И цена...
Отредактировано Княгиня (11-01-2016 15:55:43)
Поделиться7813-01-2016 17:17:19
- СТАЛЬНАЯ МАГНОЛИЯ
- Откуда: Россия, Москва
- Сообщений: 4088
- Уважение: +12722
- Позитив: +9044
- Пол: Женский
- Последний визит:
14-10-2024 22:54:34
LinLis написал(а):
Таких баллад и такого Робин Гуда вы еще не видели. И это прекрасно!
Видели. 
В недрах форума этот кошмар лежит уже давно. Не помню, правда, в какой теме.
Добавлено спустя 13 минут 28 секунд:
О, нашла!
Робин Гуд в живописи>>
Отредактировано Oksi (13-01-2016 17:30:47)
Поделиться7913-01-2016 22:24:25
- Просто Княгиня
- Откуда: Сергиев Посад
- Сообщений: 6783
- Уважение: +12954
- Позитив: +7651
- Пол: Женский
- Последний визит:
13-11-2024 15:25:09
Oksi написал(а):
Робин Гуд в живописи>>
Вот, а я пыталась вспомнить, где они могли быть. Про живопИсь мне в голову не пришло - думала только про книги. Нет, эти мордым забыть нельзя.
