Немного времени осталось мне в этом мире. Я успела увидеть, как выросли дети. В глубине души я всегда чувствовала, что моя судьба должна тесно переплестись с судьбой двух мужчин, судьба, которая привела меня в Ноттингем.
Итак, это время для меня – время признать свои грехи и снять покров с тайны, в которой любовь и боль в равной мере присутствовали в моей жизни. Быть может, Бог и те, кто был частью этой тайны, проявят милосердие к моей душе.

Это было зимой 1209 года. Я была молодой глупой девушкой, когда, против воли была привезена в замок Ноттингем. Мой отец с радостью избавился от дочери, которая, на его взгляд,  была слишком мягкой и робкой. Я знала, что причина, по которой я должна была покинуть отчий дом, крылась в моем сходстве с матерью. Мое присутствие было болезненным для него, ведь я напоминала ему покойную жену. Я взрослела, а он все более замыкался в своем горе. В конце концов, мое рождение явилось причиной ее смерти, и отец не мог смириться с этим. Выбирая между жизнью матери и ребенка, доктор выбрал второе. Моя жизнь стоила жизни ей.

Я часто удивлялась, что Алан искал встречи со мной. Он все время говорил и пел о героических подвигах, совершенных во имя любви. Я боялась, что он будет убит слугами отца, но все же  надеялась, что он останется жив.
В течение последующих лет я слышала баллады о дочери барона, но в графстве постоянно ходили разные слухи. В то время я научилась забывать. Я должна была быть привезена в Ноттингем и, старая жизнь закончилась.

Гизборн был высоким, стройным, с жестким взглядом, источающим опасность.
Его непокорные волосы были единственным, что привлекало к нему внимание. Он держал дистанцию в отношениях со своими подчиненными и, когда они совершали ошибки, его ярость не знала границ. В течение путешествия мне неоднократно пришлось стать свидетелем этой ярости. Единственное существо, к которому Гизборн испытывал любовь, было его лошадью по кличке Ярость. Множество раз во время этой скучной поездки, будучи уверенным в том, что его никто не видит, он наклонялся вперед, чтобы погладить эбеновые уши, бормоча слова, которые предназначались только для Ярости. Я поняла, что Ярость была единственной, кто мог повлиять на настроение Гизборна.

Путешествие из дома, в котором прошло мое детство, в Ноттингем, прошло без происшествий и дало  время задуматься о жизни, которая меня ожидала. Мы проезжали через Шервудский  лес и, я ожидала, что мы столкнемся со знаменитыми бандитами и их предводителем Робин Гудом, о котором я так много слышала. Но лес был тихим. Мы прибыли в замок Ноттингем.

День моей свадьбы выдался холодным, и я чувствовала себя одинокой и покинутой. Я все еще верила в то, что Алан попытается меня спасти, но чем ближе становилась церемония, тем меньше оставалось веры. В ночь перед свадьбой, лежа в своей спальне, я решила отбросить все детские чувства первой любви и попытаться обернуть эту страшную ситацию, в которой оказалась, себе на пользу. Де Рено был ужасным человеком, но, как его жена, я не должна желать ничего другого. Я старалась найти в себе хоть каплю любви к своему мужу.

Через несколько дней после венчания с де Рено, я убедилась, что мой супруг не имел ко мне иного интереса, кроме финансового. Он был самолюбивым человеком, поглощенным поимкой Робин Гуда, ставшей для него почти манией. Я слышала о Робин Гуде и знала, что мой супруг страстно ненавидел его. Идеалы разбойников представлялись для моего наивного неокрепшего разума почетными. Только со временем я начала понимать истинные цели этих людей. До  вступления в брак с де Рено, я и представить себе не могла истинного положения простых людей. Их жизнь была так же далека от меня, как звезды в небе, и пока я не начала сопровождать моего супруга в поездках по графству, я оставалась в неведении. Свои мысли по этому поводу я тщательно скрывала от мужа, так как боялась его бурной реакции.
  Одержимый поимкой разбойников, мой супруг уделял мне совсем мало времени. Я начала бродить по замку и окрестностям, пытаясь заполнить пустые часы и поддерживая в своем раненом сердце надежды. Алан был потерян для меня, я знала это, но должно было пройти время, чтобы я смогла осознать это. Несмотря на клятву, данную себе в ночь перед венчанием, еще долгое время после свадьбы я бродила по замку словно призрак, неся в себе траур по прошлой жизни и любви, которые у меня были.

Восстановление шло медленно, но в конце концов, я опять начала замечать жизнь, кипящую вокруг меня. В садах замка весенние цветы прокладывали себе путь сквозь землю к солнцу и мне захотелось выбраться за пределы Ноттингема. Пытаться убедить моего мужа сопровождать меня в прогулке было безнадежно. Он выезжал только по делам или с целью поимки Робин Гуда. Прогулка для удовольствия была для  него недоступной.

Тем не менее, мне казалось, что я была несправедлива к своему супругу. Обратив вниманеи на мою бледность, он предположил, что я могла бы «выезжать из замка и брать  Гизборна в провожатые», ехидно добавляя, что «ему нужна тренировка».

- Я уже не помню, когда в последний раз так гуляла, - я упорно пыталась вытянуть ответ из своего угрюмого сопровождающего. Гай хмыкнул и отвернулся. Оставив его в покое, я переключила внимание на окружающий нас пейзаж. Если он не хочет разговаривать со мной, то пусть так и будет. Был прекрасный весенний день и я переполнялась энергией новой жизни.

Вдруг моя лошадь потеряла подкову, споткнулась и я упала на лесную тропинку.

- Моя леди де Рено!, - воскликнул Гай, растеряв свою угрюмость. Скользнув из стремян на землю, он подбежал ко мне и протянул руку.

- Не беспокойтесь, Гай, со мной все в порядке, - ответила я, радуясь тому, что мне удалось скрыть дрожь в своем голосе, - я падала с лошади много раз. У меня были ушибы гораздо сильнее этого.

В ответ на мои, неожиданные для него слова, Гай коротко улыбнулся. В его взгляде сквозило облегчение. Как бы он объяснил шерифу мое падение? Гай помог мне подняться и занялся моей лошадью. Он  умело осмотрел левую переднюю ногу кобылицы и посмотрел на меня.
- Она потеряла подкову. Мы должны вернуться в замок.
Я повернулась к Ярости, и Гай быстро обвил руки вокруг моей талии, чтобы помочь мне сесть на коня.
Мне потребовалось время, чтобы нормально сесть, ведь я была одета для дамского седла.
Ярость, начавший было нервно переступать, сразу успокоился, стоило только Гаю произнести одно слово.

Отредактировано Евгения (26-05-2008 18:09:01)

И оно не замедлит появиться.

Alisa, ты из Перми? Приятно! Когда-то моих далеких предков сослали в Якутию именно из Перми. Так что, корни, по-видимому, где-то там.

- Отлично, отлично! Что это мы имеем?, - насмешливо проговорил второй разбойник, - вы, моя повелительница де Рено со своим верным рыцарем?
Прежде, чем я успела удивиться, откуда он знает мое имя, заговорил Гай.
- Замолчи, волчья голова, не смей разговаривать с женой шерифа!
Разбойник быстрее молнии оказался по другую сторону от Гая и, доставая из-за пояса нож, угрожающе произнес:
- Надеюсь, ты понимаешь, Гизборн, что я говорю с тем, с кем хочу?!
- Не надо, Скарлетт!, - большой человек выступил вперед, - ты знаешь, что нам нужно.
Второй разбойник нехотя успокоился и подошел ко мне.
- Ваш кошелек, моя леди?, - с обманчивой вежливостью проговорил он.
Я начала отвязывать кошелек от пояса, как вдруг Гай выхватил меч.
- Я не позволю вам грабить жену шерифа!
- Гай, не надо!, - закричала я, - пусть получат то, что хотят и, мы отправимся дальше!
- Я разберусь с ними!
Гай направил свой меч к горлу Скарлета. К несчастью для Гая, Скарлетт перехватил его руку. Мне оставалось только беспомощно наблюдать за напряженной борьбой двух мужчин до тех пор, пока Гай не упал под ударом разбойника.
- Гай!!!
Я бросила кошелек первому разбойнику.
- Берите то, что хотели и оставьте нас!, - гнев переполнял меня.
Взяв кошелек, человек, похожий на медведя, поклонился и потащил своего товарища прочь в чащу.

Шериф немедленно узнал о нашей встрече с разбойниками. Я была в своей спальне, в которой провела столько ночей в одиночестве, когда он появился.  Ведь и он, и я считали наш брак пустой формальностью. Я не хочу сказать, что он пренебрегал своими супружескими обязанностями, но выразил желание иметь со мной раздельные спальни. У меня не было причин  отказать ему в этом, наоборот, я радовалась, что получила возможность оставаться наедине с собой и со своими мыслями. На лице моего мужа застыла маска гнева и беспокойства.

- Моя дорогая, я надеюсь, что с вами все в порядке?, - де Рено сжал мою руку.
- У меня все прекрасно, благодарю вас, Роберт! Больше пострадал  сэр Гай.
- Тупица! Не смог справиться с таким простым поручением, не смог защитить вас!
- Он хорошо защищал меня, - я подняла глаза и встретилась с полным ярости взглядом моего супруга.
- Вас ограбили, моя дорогая?, - в течение мгновения он пристально смотрел на меня, - я думаю, что будет лучше, если вы некоторое время не будете выезжать из замка.
- Но, я прекрасно себя чувствую…
- Достаточно! Вы останетесь в замке ровно столько, сколько я посчитаю нужным. Вы меня слышите?
Я слишком хорошо его знала, чтобы продолжать протестовать. Шериф повернулся к двери, но остановился на пороге.
- В конце концов, я не могу рисковать жизнью матери моего будущего наследника, не так ли?

Вот уже несколько дней после встречи с разбойниками я не видела Гая. Мой муж уделял мне слишком много внимания. Мы даже обедали наедине, без слуг и Гая.

В следующий раз я увидела его через десять дней после нашего последнего путешествия. Он пришел обедать с нами. Я обратила внимание, что он двигался очень осторожно, вздрагивая от каждого прикосновения к креслу.
- Гизборн, вы, наконец, посчитали нужным присоединиться к нам? Вас не было несколько дней.
Если бы я посмотрела в глаза моего мужа, то увидела бы в них злобу.
- Благодарю за заботу, мой лорд.
Гай взял кусок хлеба и яблоко. Он выглядел еще более изможденным, чем в нашу последнюю встречу. Синяк на его лице превратился из черного в желтый. И это было единственное пятно цвета на его бледном лице. Я хотела спросить Гая о причинах его бледности, но подумала, что он вряд ли ответит мне. Он все еще относился ко мне с предубеждением. Я пробовала расспросить мужа об этом, но он по обыкновению умолчал. И только гораздо позже я узнала истинную причину  нездоровья Гая.

Мой муж предоставил мне несколько платьев на выбор и, я решала, какое из них надеть на прием, как вдруг услышала громкие голоса. Один из них принадлежал Гаю.
- Ты тупица! Я предупредил тебя, чтобы ты разложил оленину и свинину на отдельных подносах. Теперь придется готовить новую партию!
- Простите, меня, милорд!, - второй голос принадлежал юному помощнику повара.
Гай занес руку для удара.
- Гизборн, оставьте ребенка! Я требую этого как жена шерифа!, - я не назвала его Гаем, потому что была слишком взволнована.
- Моя леди, этот тупица чуть не погубил весь обед!, - Гай поднял голову к балкону, на котором стояла я. Глаза его горели огнем. 
- Но все можно исправить, Гизборн,  поэтому оставьте его!
Гай раздраженно провел рукой по волосам.
- Хорошо, моя леди, - он повернулся к мальчику, - что ты уставился? Отправляйся на кухню!
Как только мальчик убежал, я спустилась вниз и догнала Гая в зале.
- Никогда не бейте детей в этом замке!, - твердо сказала я.
- Моя леди…
- Не прерывайте меня, Гизборн! Вы должны относиться к слугам с уважением!
Я, 17-летняя девчонка, указывала статному высокому рыцарю, который к тому же был на 7 лет старше меня, и он слушался меня.
Гизборн кивнул, поклонился и вышел. Я еще раз убедилась в его жестокости и, мне это не понравилось.

Отредактировано Евгения (28-05-2008 17:39:36)

Спасибо!
Постараюсь каждый день хотя бы понемножку.

Гай все еще был угрюмым. Мне было не по себе от его враждебности и я пыталась несколько раз разрядить обстановку, но все мои попытки разбивались о его неприступность и холодность. Перед той памятной встречей с разбойниками он называл меня Милдред, но теперь его обращение опять стало официальным. Мне ничего не оставалось, как сосредоточиться на своем удовольствии от прогулок. Это было нелегко сделать в непосредственной близости от высокого стройного блондина на вороном жеребце, но, тем не менее, я старалась.

Хочу извиниться заранее, но сегодня, наверное, много текста обработать не удастся. Сегодня пятница и мой мозг функционирует со скоростью дрейфа континентов.