Тут есть баллады, но я что-то не могу сообразить, есть они у нас или нет.

http://sherwood-arrow.livejournal.com/40791.html

Вот эти тексты как есть

РОБИН ГУД И МОНАХ
Когда звенит в лугах трава
И зелен каждый лист,
Так весело бродить в лесу
И слушать птичий свист.
А вон олень бежит туда,
Где в чаще ни души.
И зелен дол, и тень свежа,
И рощи хороши.
Случилось это в майский день –
Свершилось много дел!
Сияло солнце в небесах,
И жаворонок пел.
“Я нашим Господом клянусь, -
Сказал Малютка Джон, -
Тот, кто счастливее меня,
Еще и не рожден.
О чем ты, Робин, загрустил,
Тебе покоя нет.
Взгляни-ка, друг, как лес хорош –
Везде тепло и свет”.
Ответил Робин: “Слушай, Джон,
Мой дух затосковал.
Давно по праздникам большим
Я в церкви не бывал.
Два года точно, славный Джон,
А то и три, боюсь.
Пойду я нынче в Ноттингем
И Деве помолюсь”.
А Мач, сын мельника, сказал –
Господь его храни! –
- Тогда возьми и нас с собой,
Ей-богу, не гони.
Но молвил Робин: “Никого
Я не возьму, мой друг.
Пусть только Джон пойдет со мной,
Он понесет мой лук”.
“Ну нет, пусть каждый тащит свой,
чур, уговор таков!
И разыграем по пути
Мы пару медяков”.
И вот тропой они вдвоем
Шагают через луг,
И Робин Джону проиграл
Пять шиллингов на круг.
На том поссорились они,
Забыв святой завет,
И Джон сказал, что он ловчей,
А Робин молвил: “Нет!”
Тут Джон послал его к чертям,
Тут Робин сжал кулак,
А Джон сказал, сойдя с тропы,
Что дальше им – никак.
«Отныне, - молвил смелый Джон,  -
Ты мне не господин.
Ищи себе других друзей,
А я пойду один”.
И Робин дальше зашагал,
Не взяв его с собой,
А Джон вернулся в вольный лес
Неведомой тропой.
Явился Робин в Ноттингем –
(Эй, Робин, поспеши!) –
Молил Деву даровать
Ему покой души.
Он в церкви мессу отстоял,
Молился у креста,
И церковь темная  была
Уже почти пуста.
А рядом с ним стоял монах –
Его накажет Бог! –
Узнал он Робина,  едва
Ступил тот  за порог.
Он мигом выскочил за дверь,
Помчался что есть сил,
И прибежал к шерифу в дом,
И так заголосил:
“Шериф, ступай, поторопись,
господь склонился к нам:
Сегодня наш заклятый враг
Явился в город сам!
Его я в церкви увидал,
Тому едва ли час.
Ступай, шериф, - сказал монах, -
Он не уйдет от нас!
Себя он кличет Робин Гуд,
Тащи его в тюрьму!
Меня в лесу  он обобрал,
Я не прощу ему!”.
Шериф отправился за ним,
Шериф созвал солдат,
И вот уже оцеплен двор –
У всех дверей стоят.
Они вошли под Божий кров,
Прервав святой хорал.
Увы! Не в пору, Робин Гуд,
Ты друга потерял!
Но Робин  вынул  длинный меч,
Господь его прости.
Шериф привел своих  людей,
На волю нет пути.
Он, окружен тройным кольцом,
Сражался что есть сил,
Он ранил многих – да  еще
Десятерых убил.
Но на шерифе – крепкий шлем.
Клинок – напополам.
“Пусть проклят мастер, что сковал
Его на горе нам!
Я безоружен и один,
На волю нет пути.
Теперь бы крылья! А без них
От смерти не уйти”.
Летит, летит о том молва,
Что Робин Гуд сражен,
И далеко в густом лесу
Воскликнул славный Джон:
“Я отомщу тебе, монах –
Клянусь, лишь дайте срок.
Я бросил друга одного,
И это мне урок.
В плену томится Робин Гуд,
Мой друг и господин.
Я бросил раз его; теперь
Я не вернусь один.
Он Богу служит как никто
И чтит девиц и дам.
Позорной смертью умереть
Я Робину не дам.
Я прежде счастья для себя
Неправедно просил.
Я отомщу тебе, монах, -
О Дева, дай мне сил!
Я нашим Господом клянусь,
Святым крестом клянусь,
Что я оленя не убью,
Покуда не вернусь”.
Искать монаха Джон и Мач
Отправились вдвоем,
Пришли в село и на ночлег
Зашли в ближайший дом.
Поднялся рано утром Джон,
Ан вот он – в двух  шагах!
Неспешно едет со двора
Со служкою монах.
“Клянусь, - сказал Малютка Джон, -
Вот это повезло.
Вон тот монах, что нужен нам, -
Вон тот, что сеет зло”.
Они отправились тотчас
Монаха догонять
И упросили чернеца
Их в спутники принять.
“Какие новости, отец?”
“Ей-богу, не совру,
Но Робин Гуда самого
Поймали ввечеру.
Меня в лесу, - сказал монах,
Разбойник обобрал.
Зато Господь моей рукой
Бродягу покарал!”
“Господь тебя вознаградит –
И мы вознаградим.
Поедем вместе! Мы тебя
В обиду не дадим.
Должно, везде своих людей
Расставил Робин Гуд;
Тебя ограбят, а не то,
Пожалуй, и убьют”.
Шел разговор о том о сем,
Монах защите рад.
Джон взял кобылку под уздцы:
«А ну,  постой-ка,  брат!».
О том, что было вслед за тем,
Ей-богу, не солгу.
Монаха спешил Крошка Джон,
А Мач – его слугу.
Монаха вынул Крошка Джон
За ворот из седла:
Пришла пора платить за все –
За подлые дела.
Монаха спешив, длинный меч
Он вынул из ножон.
Монах пустился умолять;
Сказал Малютка Джон:
“Он   был мне друг; ты согрешил,
Забыв Господень страх.
И ты об  этом королю
Не донесешь,  монах!”.
Занес Малютка длинный меч –
Монах погиб, как пес,
И с ним слуга – никто о том
Шерифу не донес.
Их у дороги погребли –
Зарыли в мох тела,
А Джона с Мачем к королю
Дорога привела.
Джон перед троном короля
Колено преклонил.
“Молюсь о том я, чтоб вовек
Господь тебя хранил.
Христос тебя благослови,
Прошу я одного”.
Он протянул ему письмо,
Король прочел его.
«Друзья мои, вот  это весь!
Я вам скажу  одно:
Я Робин Гуда  увидать   
Хотел уже давно!
А где монах, что вез письмо?
Ведь я велел прийти!»
«Клянусь, - сказал Малютка     Джон, -
Скончался он в пути».
Король гонцов не покарал
Ни петлей, ни тюрьмой –
Он дал им золота кошель
И отпустил домой.
Он Джону дал свою печать,
Вознаградив за труд,
И пусть-де Робина шериф
Везет к нему на суд.
И Джон примчался в Ноттингем,
Не севши по пути,
Стучался  долго у ворот –
Ворота взаперти.
«Почто ворота на замке?
Зачем вам лишний труд?»
«Все оттого, что здесь сидит
В темнице Робин Гуд!
И Джон, и Мач, и Виль Скейтлок
Не зря таскаю лук!
Они снимают нас со стен,
Не выходя на луг!»
И Джон к шерифу поспешил
Немедля, сей же  час.
Он показал ему печать
И передал приказ.
Шериф с посланцем короля
Невольно стал учтив.
«А где монах,  что вез письмо?» -
Спросил его шериф.
«Монах, ей-ей, не обделен –
Я, право, только рад.
Король его вознаградил,
И он теперь аббат».
Шериф устроил славный пир
И выставил вина.
И все на радостях поют,
Шумят и пьют до дна.
Когда   же гости по углам
Легли и там и тут,
То Джон и Мач пошли в тюрьму,
Где заперт Робин Гуд.
И закричал Малютка  Джон,
И загудел подвал:
«Тюремщик,  где ты,  ротозей,
Ведь Робин Гуд удрал!»
В испуге тот летит на  зов:
«Тюремщика ко мне!» -
Малютка Джон тотчас его
Приткнул мечом к стене.
«Теперь я буду  ключарем,
Не посчитав  за труд!»
Он отпер дверь и цепи снял –
Свободен Робин Гуд!
Джон дал ему хороший меч
(Преграды не страшны!).
Втроем они в кромешной тьме
Спустились со стены.
И вот, когда запел петух
И луч рассеял мглу,
Шериф тюремщика нашел
Лежащим на полу.
«Эй, тот, кто Робина возьмет,
Будь йомен иль холоп,
Получит столько золотых,
Что не проест по гроб!»
«Как покажусь я королю? –
Шериф дрожит как тень. –
Да Боже мой! Ведь он меня
Повесит в тот же  день!»
Он обыскал весь Ноттингем –
Конюшни,  погреба...
А Робин – в Шервудском лесу,
Хранит его судьба!
Встал перед  ним Малютка Джон
И так сказал ему:
«Ты по моей,  увы, вине
Был заточен в тюрьму.
Но я наказан был   за то,
Что скрылся с полпути.
Я спас тебя; теперь прощай,
А я хочу уйти».
«Ну нет, - ответил Робин Гуд, -
Мне дружба  дорога.
Отныне  будь мне господин,
А я тебе слуга!»
«Ну нет, - сказал Малютка Джон. –
Что я за государь?!
Уж  лучше будем мы с тобой
Друзьями, как и встарь!»
На том покончили они –
Я, право, не солгу –
И все веселые стрелки
Плясали на лугу.
За кубком кубок – в  добрый час! –
И всем трава – постель:
Не хуже славного борца
Укладывает эль!
И долго эхо по лесам
Гудело там и тут,
И вот дошло до короля,
Что скрылся Робин Гуд.
«Нас всех провел Малютка Джон -
О том сказали мне.
Шерифа надо бы тотчас
Повесить на сосне.
А Джону обещаю я
Защиту, кров и стол
Повсюду в Англии моей,
Куда б он ни пришел.
Он верен другу, - молвил он, -
Он помнит долг и честь.
Ему дороже Робин Гуд,
Чем все, что в мире есть.
Друг с другом - не разлей вода
В пиру и в тяжкий час.
О том довольно, - молвил он, -
Но Джон провел всех нас!».

ДЕЯНИЯ РОБИН ГУДА

Эй, удальцы, я вас прошу
Внять повести моей.
Я расскажу о том, кто был
Всех в Англии храбрей.
Был Робин славный молодец,
Стрелок и верный друг –
Не мог сравниться с ним никто
На сотни миль вокруг.
Сидел однажды Робин Гуд
Весною у реки,
С ним рядом был Малютка Джон
И все его стрелки.
Они готовы бой принять –
Неровен час беда,
И юный Мач, и Виль Скейтлок –
Ребята хоть куда.
Заговорил Малютка: «Час
Полуденный прошел,
Уж солнце в дуб – так не пора ль
Велеть собрать на стол?»
Ответил славный Робин Гуд:
«Дотоле не велю,
Покуда трапезы лесной
Ни с кем не разделю.
Будь это рыцарь или граф,
Да будь хоть сам барон –
Он мне заплатит за обед –
Какой ему урон?!»
И, пусть не много за душой
Богоугодных дел,
Перед обедом отслужить
три мессы он велел.
«Храни меня от бед, Господь
И сын Его, молю,
И Богоматерь – ведь Ее
Я пуще всех люблю».
Исправно Робин ей служил –
И, право, никогда,
Боясь греха, не причинял
Он женщине вреда.
- Хозяин, - молвил смелый Джон, -
Мы здесь – до одного.
Скажи, куда нам всем идти
И привести – кого?
Куда идти, кого вести
И как с ним дальше быть –
Кого ограбить и прогнать,
Кого вязать и бить?
- Запомни крепко, смелый Джон,
Запомни навсегда:
Тому, кто пашет или жнет,
Не причиняй вреда.
Пусть йомен бродит по лесам –
Стрелкам хвала и честь! –
Не трогай рыцарей; меж них
И неплохие есть.
Зато монахам и попам
В лесу пощады нет –
Им и шерифу, смелый Джон,
Запомни мой ответ.
Ему сказал Малютка Джон:
- Мой друг, хорош урок!
Пошли нас встречного Господь,
И мы вернемся в срок!
- Берите ж луки, и вперед –
Лес обыщите весь.
С тобою Мач и Виль Скейтлок,
А я останусь здесь.
Вы поднимитесь по тропе
До старого креста –
Быть может, там, на счастье нам,
Дорога не пуста.
Аббат ли, граф или барон –
Нам всякий ко двору.
Он будет гостем у меня
На шервудском пиру.

Они поднялись по ручью
До старого креста,
Но в обе стороны, увы,
Тропа была пуста.
«А не пойти ль нам в Бернисдейл?
Нельзя назад одним!»
Глядь – едет рыцарь по тропе,
И едет прямо к ним.
И был он мрачен и угрюм,
И ехал, не кичась –
То по дороге конь его
Ступал, то прямо в грязь.
Лицо скрывает капюшон,
Одежда без прикрас –
Таких не видели в лесу
Ни прежде, ни сейчас.
Заговорил Малютка Джон,
Он был весьма учтив,
Он поприветствовал его,
Колена преклонив.
«Добро пожаловать в наш лес,
Подвоха в этом нет,
Тебя хозяин пригласил
С ним разделить обед».
«А кто ж хозяин?» «Робин Гуд!
А мы – его друзья!»
«Об этом славном молодце
Немало слышал я!
Я приглашение на пир,
Друзья, почту за честь:
Я думал, раньше четверга
Мне не судьба поесть!»
Поехал с ними добрый сэр,
Был рад – видать, не врал –
Но Джон заметил, что порой
Он слезы вытирал.
К ним вышел смелый Робин Гуд,
Увидел гостя он –
И поклонился сэру Ли,
Откинув капюшон.
«Добро пожаловать в мой лес,
Подвоха в этом нет.
И разделить прошу тебя
Я скромный наш обед».
Учтиво рыцарь отвечал,
Без злобы, без затей:
«Храни Господь тебя, мой друг,
И всех твоих людей».
Сперва им воду поднесли
Для омовенья рук,
Потом – к столу, и мех с вином
Пошел за кругом круг.
Всего хватало за столом,
И дичи, и вина –
Прокормит меткого стрелка
Лесная сторона!
«Твое здоровье, добрый сэр!»
«Отличное вино!
Так не обедал я, стрелок,
Уже давным-давно.
Когда придется побывать
Мне в здешней стороне,
Я пир устрою в вашу честь
И всех прошу ко мне!»
«Благодарю, мой добрый друг,
не требую наград.
Я не жалею ничего,
Чтоб гость остался рад.
Однако ж, рыцарь, расплатись,
Закон у нас один:
В лесу пируют бедняки,
А платит господин!»
«Увы, я беден!» – молвил тот.
«Эй, не смеши, дружок!
Поди проверь, Малютка Джон,
Тряхни его мешок.
Скажи мне правду, славный сэр,
По доброте своей».
«Лишь десять шиллингов, стрелок,
И я не лгу, ей-ей».
«Коль не соврал и вправду гол –
И пенса не возьму,
Но если больше хоть на грош –
Давай сюда суму.
Обедать в Шервудском лесу,
Милорд, большая честь!
Поди проверь, Малютка Джон,
И доложи как есть!»
Джон расстелил зеленый плащ
И срезал кошели.
Он десять шиллингов всего
Нашел у сэра Ли.
«Эй, друг, налей еще вина –
В тебе корысти нет.
Скажи мне, рыцарь, отчего
Так бедно ты одет?
Быть может, с титулом своим
Недолго ты пожил?
Ты, видно, рыцарство в бою
Недавно заслужил,
А до того, как все мы здесь,
Был человек простой –
Пахал и сеял, пас овец
И был знаком с нуждой?»
Но гордо рыцарь отвечал –
Под стать ему речь:
«Еще сто лет тому назад
носил мой предок меч!
Судьба изменчива, увы,
Как женская любовь,
И лишь Господь способен нас
Поднять из праха вновь.
Меня до нынешней зимы
Щадил всесильный рок.
Я за год больше наживал,
Чем поистратить мог.
Теперь я нищий, - молвил он, -
Таков всевышний суд.
И не себя – мне жаль семью –
Несчастья не снесут».
«Но отчего ж, - спросил стрелок,
Ты нынче небогат?»
«Увы, по глупости, мой друг!
Я всем помочь был рад!»
Мой сын, наследник всех земель, -
Умен, хорош собой.
Ему сравнялось двадцать лет,
Он выехал на бой
И двух ланкастерских бойцов
Нанизал на копье…
Я продал все; я заложил
Имение свое.
Я заложил отцовский дом,
И завтра минет срок.
Аббату – земли, а меня
Не пустят на порог».
«А долг велик, мой добрый сэр?
Помочь я буду рад».
«Четыре сотни золотых
Мне одолжил аббат».
«А если замок не вернешь
И попадешь в нужду?»
«Тогда я сяду на корабль
И за море уйду.
Я смерть приму в Святой земле,
Где был распят Господь.
Прощай,  мой друг, и счастлив будь –
Судьбу не побороть».
Украдкой он смахнул слезу
И повторил опять:
«Прощай, стрелок, и не взыщи –
Мне нечего отдать».
Промолвил Робин: «А друзья?
Никто помочь не рад?»
«Они толклись в моем дому,
Пока я был богат,
И враз покинули меня,
Когда кошель стал пусть,
И имя самое мое
Навек сошло с их уст».
Смахнул слезу Малютка Джон,
И всхлипнул юный Мач.
Промолвил Робин: «Пей вино,
Придумаем… не плачь.
Скажи, найдется ль хоть один,
Чтоб поручиться мог?»
Печально рыцарь отвечал:
«Никто… вот разве – Бог».
«Эй, рыцарь, лучше не шути! –
Воскликнул Робин Гуд. –
От Бога требовать долги –
Ей-богу, тщетный труд!»
«Кто ж поручится, коль не Тот,
Кто жизнь дарует нам?»
«Подумай лучше, добрый сэр,
Иль денег я не дам».
Печально рыцарь отвечал:
«Не торопись, постой.
Я поручительства прошу
У Девы Пресвятой».
Промолвил смелый Робин Гуд:
«Ты хорошо решил.
Кто может быть верней – клянусь
Спасением души!
Ступай скорей, Малютка Джон,
Промедлим – и беда.
Четыре сотни золотых
Ты принеси сюда».
Бегом бежит Малютка Джон,
А с ним и Виль Скейтлок –
Четыре сотни золотых
Отсыпали в мешок.
А Мач вздохнул: «Такой кусок,
И на-ка, отдавай!»
«Он славный рыцарь! – так что, брат,
Ты лучше не встревай…»
«Хозяин, - молвил смелый Джон, -
Сэр обносился весь,
А мы, ведь помнится, сукно
Припрятывали здесь».
«Во что его одеть-обуть -
У нас найдется тут:
Богаче лондонских купцов
Веселый Робин Гуд!
Отмерь от каждого куска
Да не плутуй, смотри!»
Джон луком начал мерить ткань,
И вышло – ярда три!
«Когда покинуть светлый лес
Заставит нас нужда,
То выйдет из тебя портной,
Ей-богу, хоть куда!»
Смеялся Скейтлок от души
И прибавлял в ответ:
«Эй, не обмеривай, гляди,
Тебе корысти нет!»
«Эй, Робин, - молвил смелый Джон, -
Теперь, с таким мешком,
Негоже рыцаря пускать
Без лошади, пешком».
«Так приведи ему коня
И дай ему седло,
Чтоб он вернул аббату долг,
Пока еще светло.
Нет, двух коней! Пусть едет он
Не жалким бедняком,
И сапоги – а то милорд
Почти что босиком…
И к ним – две шпоры золотых,
Для рыцаря – как раз.
Пусть он летит во весь опор
И молится за нас».
Промолвил рыцарь: «Этот долг
Вернуть тебе – когда?»
Ответил Робин: «Через год
Приедешь ты сюда.
Однако стой; позор и стыд
Без свиты господам.
Оруженосца и слугу
Тебе я, рыцарь, дам.
Мой смелый Джон пойдет с тобой –
Ей-богу, без труда
Тебя сумеет защитить,
Неровен час – беда».
Поехал рыцарь по тропе
Просить отцов честных.
Он милость Божью призывал
На всех стрелков лесных.
Как слуги, следуют за ним
Виль Скейтлок, Мач и Джон.
С такою свитой никогда
Еще не ездил он.
Промолвил рыцарь: «Слушай, Джон –
До утренней зари
Я завтра в Йорке должен быть,
В аббатстве Сен-Мари.
Аббат недолго будет ждать –
Лишь до исхода дня,
Иначе будет отчий дом
Потерян для меня».
Аббат в кругу своих гостей
Вещает, сыт и рад:
«Четыре сотни золотых
Я отдал год назад.
Четыре сотни золотых –
В залог его земли,
И поглядит на замок свой
Он только издали!».
«Но день, - сказал ему приор, -
Но день-то не прошел!
А вдруг монеты из мешка
Он выложит на стол?
Он, братья, плыл издалека
Вступить в свои права,
Ему служил обедом хлеб,
А ложем – лишь трава.
Неужто нищенской сумой
Его вознаградим?
Нет, если есть у нас сердца, -
Давайте погодим!»
«Но долг есть долг, - сказал аббат, -
начало всех начал».
И жирный келарь в тон ему
Немедля закричал:
«Христовой кровью я клянусь,
Сэр Ричард пал давно!
Пойдет доход с его земель
На мясо и вино!»
Аббат, и келарь вместе с ним,
Ожесточив сердца,
Полны решимости судить
И править до конца.
Поправ законы старины,
Готовы суд вершить,
Чтоб рыцаря его земель
Неправедно лишить.
Он обречен на нищету
Аббатом Сен-Мари,
Коль не успеет доскакать
С деньгами до зари.
«Он не придет», - сказал судья,
Но – глядь! – наоборот:
Наш смелый рыцарь тут как тут,
Стучится у ворот.
Отважным спутникам своим
Сказал сэр Ричард Ли:
«Наденьте темные плащи –
Мы из Святой земли».
Сам Ричард Ли – как пилигрим,
На нем простой убор.
Привратник в щелку заглянул
И их впустил во двор.
«Добро пожаловать, милорд,
Давно вас ждет аббат.
Он, как и все его друзья,
Живым вас видеть рад.
И будь свидетель мне один
Господь, что жизнь нам дал –
Таких чудесных лошадей
Я прежде не видал.
Я их в конюшню отведу
И наложу овса».
«Не надо, друг… а то у вас
Бывают чудеса…».
Аббат пирует, как король,
И ждет исхода дня.
Сэр Ли приветствовал их всех,
Колено преклоня.
«Я, сэр аббат, вернулся в срок,
я долго был в беде…»
Тогда спросил его аббат:
«А деньги? Деньги где?».
«Увы, аббат, не удалось
Достать мне ни гроша!»
«Судья! Не правда ли, сей год
Наливка хороша?
Зачем приехали вы, сэр,
Коль нечем заплатить?»
«Во имя Бога, я тебя
Прошу повременить».
«Нет-нет, просрочил ты платеж,
Отсрочки я не дам».
«Судья! Прошу, хотя бы ты
Внемли моим мольбам».
Сказал судья: «Аббату я
Обязан местом сим».
«Шериф, прошу, хотя бы ты…»
«Нет-нет, и не проси!»
«Аббат, о милости молю,
В беде мне помоги:
Еще немного подожди,
И я верну долги!
Тому, кто выручит меня,
Служить я буду рад.
Четыре сотни золотых
Верну тебе, аббат!»
Аббат сказал: «Клянусь Христом,
Отныне и вовек,
Ступай отсюда и ищи
Себе другой ночлег».
Но молвил рыцарь: «Погоди,
Ты поспешил, аббат.
Клянусь, что нынче ж отчий дом
Я получу назад.
Господь велел не отвергать,
А помогать в нужде.
Тому, кто рад чужим слезам,
Покоя нет нигде».
Аббат воскликнул, осердясь
И потемнев, как ночь:
«Ты, видно, вздумал мне грозить?
Ступай, изменник, прочь!»
«Ты лжешь, - промолвил Ричард Ли, -
Господь свидетель мне,
Я клятв не преступал ни здесь,
Ни в дальней стороне».
Тогда поднялся он с колен
И так сказал: «Я рад,
Что на тебя я посмотрел –
Ты неучтив, аббат.
Я на турнире и в бою
Сражаться был готов
И по деяниям своим
Иных достоин слов!»
Сказал судья: «Я дал бы в долг –
Проделан долгий путь,
Хотя земель своих, увы,
Ему уж не вернуть».
«Сто золотых, - сказал шериф, -
Пожалуй, буду рад».
Но молвил рыцарь: «Не спеши
Торжествовать, аббат.
Хоть дай мне тысячу теперь,
Удача – не твоя!
Вам не видать моих земель,
Аббат, шериф, судья!»
Плащ расстелила на столе
Суровая рука,
Четыре сотни золотых
Он вытряс из мешка.
«Вот эти деньги, сэр аббат,
Делите их на всех.
А будь ты вежливей со мной,
То получил бы сверх».
Аббат угрюмо замолчал,
Не проглотив куска,
Он молча голову склонил –
Взяла его тоска.
«Аббат, судья и ты, шериф, -
Мне Бог поспеть помог.
Я вновь хозяин сих земель –
Я расплатился в срок».
И тут он вышел; и аббат
Остался не у дел.
А рыцарь сбросил старый плащ
И новое надел.
Он ехал по лесу домой,
А там, тоски полна,
Его красавица жена
Сидела у окна.
«Добро пожаловать, супруг,
И не скрывай – беда?»
«Нет, дорогая – замок наш
Отныне и всегда.
И поминай в молитвах впредь
Отважного стрелка –
Ведь, знай, на благо нам была
Щедра его рука.
Аббат меня не пощадил
И трусом величал,
А йомен мне помог, хотя
Впервые повстречал».
Год прожил дома Ричард Ли,
Ей-ей, не без трудов,
Но все же долг лесным стрелкам
Он был вернуть готов.
Купил на сотню луков тис
И звонкой тетивы,
Купил линкольнского сукна,
Что зеленей травы,
И стрел длиной в английский ярд
С серебряным пером
(И наконечники у них
Покрыты серебром).
Он взял сто воинов с собой
С гербами на груди,
И сам на боевом коне
Поехал впереди.
Так он доехал до моста,
Не встретив никого,
И много вольных молодцов
Вдруг вышли на него.
«Пусть будет честная игра!
Тот, кто сразит меня,
Получит белого быка
И лучшего коня,
Перчатки, перстень золотой
И полный мех вина.
Ну?! Выставляй своих бойцов,
Лесная сторона!»
И вышел йомен хоть куда,
Но был, увы, сражен,
Но победитель свой кинжал
Не вынул из ножон.
Он, побежденного подняв,
Сказал: «Послушай, плут,
Тебя щажу затем, что твой
Хозяин – Робин Гуд!»
С ним сто бойцов плечом к плечу:
«Сэр Ричард, мы с тобой,
Коль вдруг надумают стрелки
Начать кровавый бой».
Они хотят расчистить путь –
Сэр Ли любому мил –
Но рыцарь йомену отдал
Все то, что посулил.
И сверх того пять золотых
Он бросил им в мешок –
Мол, выпей славного вина
И не горюй, дружок.
Но – суд да дело – час прошел,
Другой за ним вослед,
И миновал тот срок, когда
В дому готов обед.
И я теперь, друзья мои,
Спою вам о другом:
Как Джон Малютка, верный друг,
Пришел к шерифу в дом.
В тот день первейшие стрелки
Сошлись на круглый луг.
И Джон проверил тетиву
И вышел с ними в круг.
Стрелой далекую мишень
Он трижды поражал.
Шериф стоял, шериф смотрел,
Шериф соображал.
«Я кровью Господа клянусь,
Клянусь святым крестом,
Стрелка такого упустить –
Раскаяться потом!
Скажи мне, смелый человек,
Не посчитав за труд:
Каких краев, каких земель,
И как тебя зовут?»
«Я, сэр, из Холдерна пришел –
Ей-ей, душою чист –
И в тех краях меня зовут
Рейнольд Зеленый Лист».
«Послушай, друг Зеленый Лист,
Иди ко мне служить.
Ей-богу, двадцать марок в год
Готов я положить».
«Я, правда, нанят, - молвил Джон, -
И господин хорош…
Ты дай мне сразу наперед –
Ведь что с него возьмешь?!».
Шериф согласен; вышло все,
Как Джон и говорил.
Шериф на радостях ему
И лошадь подарил.
Шерифу служит смелый Джон,
Живет в его дому,
Но только думает о том,
Чтоб насолить ему.
«Авось, Господь поможет мне –
Йомен – не холоп.
Я так шерифу услужу,
Чтоб не забыл по гроб!»
Шериф собрался дичь травить
(Не все ж стрелкам одним!),
сказался хворым Крошка Джон
И не поехал с ним –
А там, глядишь, оголодал –
Шерифа нет как нет.
Джон эконома попросил
Собрать ему обед.
«Клянусь, я с самого утра
Куска не откусил.
Подай еды, чтоб ноги мне
Таскать хватило сил!»
А тот сказал: «Не раньше, чем
Вернутся господа!»
И Джон поклялся, что его
отлупит без труда.
Но эконом был жалкий трус,
А смел с одной женой –
Он в кладовую убежал
И подпер дверь спиной.
Но Джон такого дал пинка,
И вдругорядь – потом, -
Упал со сломанной спиной
Бедняга эконом.
Была кладовка в том дому
Добром полным-полна.
Вошел Малютка и набрал
И эля, и вина.
«Эй, эконом, хлебни винца,
Я добрый человек.
Малютку Джона, ей-же-ей,
Ты будешь помнить век!»
Он пил и ел; отведал все,
Что только пожелал,
Но кухарь, парень удалой,
Вдруг заглянул в подвал.
«Христова кровь! – воскликнул он. –
Здесь так шумит один?
Ты прослужил всего два дня,
А ешь, как господин!»
Он дал Малютке тумака:
«Ну что, каков на вкус?»
«Христова кровь! – воскликнул Джон. –
А ты, видать, не трус.
Бери, коль драться ты мастак,
Хоть ножик, хоть стяжок,
Но, ей-же-ей, меня прогнать
Не сможешь ты, дружок!»
Малютка вынул длинный меч,
А повар взял другой –
И грянул бой, и ни один
К порогу – ни ногой.
Они сражались битый час
В крови, в поту, в пыли,
Рубились – страх! Но победить
Друг друга не могли.
«Ей-ей, клянусь святым крестом, -
Малютка Джон вскричал, -
Я лучших воинов, чем ты,
Доселе не встречал.
А коль вдобавок натянуть
Ты сможешь крепкий лук,
То Робин Гуду, я клянусь,
Ты будешь первый друг.
Получишь ты зеленый плащ
И двадцать марок в год.
Айда со мною в Бернисдейл!»
И тот сказал: «Идет!»
А после мигом побежал
В другие погреба,
Принес и хлеба, и вина,
И вновь пошла гульба.
И вот, бочонок осушив
Немаленький на раз,
Решили к Робину уйти
Немедля, в сей же час.
Они спустились в закрома
По лестнице крутой
И посбивали все замки
Могучею рукой.
Они, ничуть не усомнясь,
Забрали серебро –
Кувшины, ложки и ножи
И прочее добро.
Четыре сотни золотых
Они в мешках нашли
И к Робин Гуду в тот же час
В зеленый лес ушли.
«Смотри, хозяин! Вот и я –
неплохо снаряжен!»
«Добро пожаловать домой,
Дружище, верный Джон!
И спутник твой – я рад всегда
Встречать таких гостей.
О чем болтает Ноттингем,
И нет ли новостей?»
«Да вот шериф послал тебе
Подарок дорогой –
Отправил утварь и деньжат
Он с собственным слугой».
«Клянусь, - ответил Робин Гуд,
Увидев серебро, -
Едва ли он от всей души
Отдал свое добро!».
Тут Джон пошел в лесную глушь,
По тропкам, без дорог,
Туда, где ловчие свистят
И где играет рог.
Шериф охотится в лесу
И уськает собак.
И Джон, колено преклонив,
Заговорил с ним так:
«Хозяин! Век мне за тебя
Молиться небесам!»
«Ага! Рейнольд Зеленый Лист!
Что бродишь по лесам?»
«Милорд, забрел я нынче в глушь
И Бог мне знак подал:
Такого прежде я нигде,
Ей-богу, не видел.
Олень – зеленый, как трава,
Я, право, не солгу –
И двадцать самок рядом с ним
Бог о бок на лугу.
У них чудесные рога,
Жирны – как раз на стол.
Я не осмелился стрелять
И за тобой пошел».
«Рейнольд, Господь тебя храни!
Туда! Скорей туда!»
«За мной, хозяин! Приведу
На место без труда!»
Шериф торопится, а Джон
У стремени бежит.
«Вот тот, кто в шервудском лесу
Оленей сторожит!»
Смеется Робин; а шериф
Чуть не упал с коня:
«О, чтоб тебя, Зеленый Лист! –
Ты обманул меня!»
А Джон промолвил: «Эй, шериф,
Здесь виноватых нет.
Я, твой слуга, в твоем дому
Не получил обед».
И вот накрыли длинный стол
(Малютка удружил!) –
Шериф увидел серебро…
И ложку отложил.
Промолвил Робин: «Эй, шериф,
Налей себе вина
И веселись – мне жизнь твоя
Сегодня не нужна».
Когда окончен был обед
И наступила ночь,
Джон снял с шерифа сапоги,
Чтоб тот не скрылся прочь,
Дублет и куртку на меху –
Взамен, под громкий смех,
Он дал ему зеленый плащ –
Такой же, как у всех.
Шерифу сказано: «Хотя б
Рукою шевельни!..»
Он лег среди лесных стрелков,
Одетый, как они.
Всю ночь он пролежал без сна –
Продрог, простыл, устал,
Признав, что жизнь в густом лесу,
Ей-богу, непроста.
Промолвил Робин поутру:
«Не унывай, шериф!
Таков порядок и закон
Среди дубов и ив».
Шериф ответил: «Ваш устав
Подвижнику под стать.
О, пусть бы впредь мне на земле
Не доводилось спать!»
«нет, погости! – а убежишь –
Повешу на суку.
Отведай, братец, каково
Без крова бедняку!»
Шериф взмолился: «Робин Гуд,
Еще такая ночь –
И будет даже лучший врач
Не в силах мне помочь.
Тебя о милости молю,
Прошу лишь одного –
И я, ей-богу, вам прощу
Все ваше воровство».
«Тогда, шериф, целуй клинок –
Клянись при свете дня,
Что заречешься ты вовек
Преследовать меня.
И если йомены мои
Попросят – будь готов
(Целуй клинок – клянись, шериф!)
Им дать еду и кров».
Шериф поклялся на мече
И вскоре был в пути.
Он был готов зеленый лес
Под корень извести.
До Ноттингема долог путь –
Тут есть о чем тужить!
А робингудовым стрелкам
В лесу привольно жить.
«а не забыл ли мой должник,
Воспрянув, путь назад?
Святая Дева! Чем же я
Пред Нею виноват?»
Сказал ему Малютка Джон:
«Эй, Робин, время есть.
Он не из тех, что, преуспев,
Теряют стыд и честь».
«Возьми свой лук, малютка Джон,
Вы лес обшарьте весь.
С тобой – Мач и Виль Скейтлок,
А я останусь здесь.
Вы поднимитесь по тропе
До старого креста.
Быть может, там, на счастье нам,
Дорога не пуста.
Быть может, вестник от него –
Узнайте, кто таков.
Его я щедро награжу,
Коль он из бедняков».
И зашагал с друзьями Джон
Тропой в лесной тени.
Одеты, как один, в плащи
Зеленые они.
Стрелки поднялись по тропе
До старого креста,
Но в обе стороны была
Она, увы, пуста.
Там, где бежит в тени дерев
Широкая тропа,
Спешат – гляди-ка! – в Бернисдейл
Верхами два попа.
Тогда сказал Малютка Джон:
«Послушай, Мач, дружок –
Клянусь, что эти чернецы
Нам привезли должок.
А ну-ка, братцы, станьте в ряд –
Укрой стрелков, листва, -
И пусть отходную споет
Им ваша тетива.
Гляди-ка, там полсотни слуг
И лучники – изволь!
Давно ль монах в моих лесах
Стал ездить, как король?
Друзья, - сказал Малютка Джон, -
Их рать, а мы втроем,
Но Робин Гуду, ей-же-ей,
Мы гостя приведем.
Пусть верно служит крепкий лук
Стрелку в лесу густом.
Вот тот, что выехал вперед –
Он мой, клянусь крестом.
Эгей, монах, остановись,
А ну, поводья брось,
А если двинешься – стрелой
Прошью тебя насквозь!
Живей слезай с седла, отец,
И прикуси язык.
Ведь мой хозяин без гостей
Обедать не привык».
«Кто он таков?» – спросил монах.
«Отважный Робин Гуд!»
«Ах, этот висельник и вор,
разбойник, дерзкий плут!»
Монах спешил Крошка Джон,
Схвативши за полу.
«тебе б конец – но он тебя
Изволил звать к столу».
Другой монах хотел удрать,
Но был отрезан путь,
И сразу меткою стрелой
Ему пронзили грудь.
Тут челядь бросилась бежать –
Всем шкура дорога.
Остались на лесной тропе
Лишь конюх и слуга.
И вот ведут монаха в лес
(Дорог пропал и след) -
Туда, где Робин ждет его
На шервудский обед.
Увидев гостя, Робин Гуд
Откинул капюшон,
Но был монах упрям и горд
И отвернулся он.
«Господня сила! Вот так гость, -
Сказал Малютка Джон. –
Он неучтивый грубиян,
Он, видно, неучен».
«А сколько, друг мой, было слуг
У Божьей сей овцы?»
«Почти полсотни; но они
Сбежали, подлецы».
«Тогда труби скорее в рог,
У нас обед готов».
Семь дюжин шервудских стрелков
Сошлись к нему на зов.
Не шайкой – воинством лесным
Недаром их зовут.
Они готовы сделать все,
Что скажет Робин Гуд.
Воды монаху принесли
Для омовенья рук,
Потом – за стол, и мех с вином
Пошел за кругом круг.
«эй, веселей, еще налей,
Как у себя в дому.
Откуда едешь ты, монах,
И служишь ты кому?»
«Я из аббатства Сен-Мари –
Вам не тая скажу –
Под кровом этим я возрос
И там сейчас служу».
«Отец, я рад тебе вдвойне,
судьба – в твоих словах.
Эй, Джон, налей еще вина –
Пью за тебя, монах!
Признаюсь честно: нынче я
Роптал во зле, дружок –
Святая Дева, мол, вернуть
Забыла мне должок.
Ее порукою призвал
Себе мой добрый друг,
Когда ему я одолжил
Два ста монет на круг.
И если ты привез мне долг,
То не тяни, молю –
И я посланца одарю,
Одену, накормлю».
Монах поклялся и сказал
По чести, без прикрас,
Что о поруке, ей-же-ей,
Он слышит в первый раз.
«Клянусь, - воскликнул Робин Гуд,  -
Прошу я одного:
Пусть Бог рассудит тех, кто прав,
И Дева – Мать Его.
Ты мне признался только что –
Теперь не скажешь «нет» -
Что ты монах из Сен-Мари
И Ей принес обет.
И, стало быть, Она тебя
Ко мне прислала в срок,
Чтоб ты вернул мне долг, и я
И впредь Ей верить мог.
Скажи, монах, что в кошельке –
Во имя Самого!»
«Лишь двадцать марок, Робин Гуд,
И больше ничего».
«Ну что – не врешь – тогда, ей-ей,
О чем и говорить.
Того, кто честен, я готов
Богато одарить.
Но если больше я найду
Хотя б на медный грош –
То распрощаешься, монах,
С деньгами, что везешь.
Иди скорей, Малютка Джон,
Проверь его суму.
И если отче не солгал –
Ни пенса не возьму».
Джон расстелил зеленый плащ,
Тряхнул суму слегка -
И восемь сотен золотых
Он вытряс из мешка.
«Эй, Джон, что ты увидел там –
Тотчас поведай мне!»
«Святой отец и вправду свят –
Он долг привез вдвойне».
«Клянусь спасением души! –
Лесной стрелок вскричал, -
Честнее нашей Госпожи
Я дамы не встречал!
Клянусь, - воскликнул Робин Гуд, -
Таких пропал и след.
Верней поруки не найти,
Хоть обыщи весь свет.
Эй, веселей, вина налей, -
Воскликнул Робин Гуд, -
Коль будет нужен Ей слуга –
Я буду тут как тут.
А коль случится вдруг нужда –
Монах, спеши ко мне.
Ты нам привез благую весть –
Я отплачу втройне.
Куда ж собрался ты, отец?
У нас закон другой:
Пока хозяин не велит –
Из дома ни ногой!»
«Силком гостей тащить за стол
И смертью угрожать?!»
«Что делать, - молвил Робин Гуд, -
Сбегут, коль не держать!»
Монах уселся на коня.
«Эй, не серчай на нас.
Вот, выпей, друг, на посошок –
И с Богом – в добрый час!»
«Будь проклят день, когда в лесу
Мой конь оставил след.
Я слишком дорого отдал
За ваш лесной обед».
«Поклон аббату передай
И пару добрых слов.
Таких гостей хоть дважды в день
Я принимать готов».
О том довольно; поведу
О рыцаре рассказ:
О том, как он к лесным стрелкам
Приехал в поздний час.
Он Робин Гуда отыскал –
Был Робин Гуд учтив:
Он поприветствовал его,
Колено преклонив.
«Храни Господь тебя, стрелок,
Пусть стороной – беда».
«Добро пожаловать, сэр Ли,
тебе я рад всегда».
Промолвил славный Робин Гуд:
«Ответь мне не по лжи:
Что привело тебя опять
В зеленый лес, скажи.
Скажи, как прожил этот год –
Что раньше не бывал?
И отчего, мой добрый сэр,
Вестей не подавал?
Вернул ли ты себе удел?»
«Скажу не утая –
Вернул, мой друг, и в том, ей-ей,
Заслуга лишь твоя.
И не вини меня, стрелок,
Что медлил я в пути.
Я нынче йомену помог
От гибели уйти».
«Не извиняйся, добрый сэр,
Я это слышать рад.
Кто помогает беднякам –
Тот мне навеки брат».
«Четыре сотни золотых
Прими же, Робин Гуд,
И двадцать марок сверх того
За доброту и труд».
«Нет, славный рыцарь, - молвил тот, -
Мне совесть дорога.
Ведь мне привез весь долг сполна
Монах, Ее слуга.
Взимает дважды плут и вор,
А мне, ей-богу, стыд.
Давай-ка выпьем, честный сэр,
И нас Господь простит».
Тут Робин рассказал ему
О том, что было днем.
«Так, говоришь, тут был монах,
И золото при нем?»
«А что с тобою за добро –
Собрался на базар?»
Ответил рыцарь: «Робин Гуд,
Прими мой скромный дар».
«А я деньгами отдарить
Тебя, ей-богу, рад.
Купи доспехи и коней –
Ведь ты теперь богат.
А если вдруг придет нужда –
Я буду тут как тут.
Клянусь крестом, друзей в беде
Не бросит Робин Гуд!
Четыре сотни золотых,
Не думая, потрать.
Негоже рыцарю, как ты,
В обносках разъезжать».
Так Робин Гуд помог тому,
Кто снес немало зла.
Господь его вознаградит
За добрые дела.
Поехал рыцарь в свой удел,
Монетами звеня,
И много-много дней в лесу
С того промчалось дня.
Меня послушайте, друзья, -
Ей-богу, не совру:
Шериф велел скликать стрелков
На честную игру.
Сошлось семь дюжин (было их
Немало в оны дни!).
Кто тонкий прутик расщепит,
Поставленный в тени?
Стрелки из всех краев-земель
Сошлись на луг с утра.
Получит тот, кто лучше всех,
Стрелу из серебра.
Узнал об этом Робин Гуд
И молвил (не солгу!):
«Хочу я, право, побывать,
Друзья, на том лугу.
Эгей, проверьте тетиву!
Стрелки – за мной вослед!
Хочу взглянуть я, как шериф
Готов держать обет».
Звенит тугая тетива,
Полны колчаны стрел.
Семь дюжин йоменов лесных –
Вперед, кто горд и смел!
Они явились в Ноттингем,
Пришли на честный спор,
И много было там стрелков,
И все как на подбор.
«Пусть выйдут шестеро со мной,
А прочие – вокруг.
И если вдруг услышат рог,
Пускай бегут на луг».
И вышли вольные стрелки;
Но караулил враг:
Заметил быстро их шериф
И подал страже знак.
Стрелял отважный Робин Гуд
Всех метче и живей,
И славный Гильберт (был не зря
Он голубых кровей),
Малютка Джон и Виль Скейтлок
Из северных земель,
И младшие – Рейнольд и Мач –
Разили славно цель.
Они, как было решено,
Стреляли в тонкий прут,
И лучшим назван среди всех,
Конечно, Робин Гуд.
Ему стрелу из серебра
Тотчас преподнесли.
Награду принял Робин Гуд,
Склонившись до земли.
Тогда шериф позвал солдат
Движением руки.
«Измена! – крикнул Робин Гуд, -
Нас предали, стрелки!
Шериф, будь проклят за обман,
Обиды не снесу.
Ты мне иное обещал,
Когда гостил в лесу!»
Звенела грозно тетива,
Сгибался крепкий лук,
И много ранено солдат,
И полегло вокруг.
Сражались вольные стрелки -
Кто может им помочь? –
И все, кого созвал шериф,
Бежали в страхе прочь.
Уж близок был зеленый лес,
Шаги – наперечет.
Устали вольные стрелки,
И кровь из ран течет.
В колено раненный, упал
В траву Малютка Джон.
Спасенье близко, но идти –
Идти не может он!
«Хозяин, - молвил смелый Джон, -
Душа моя чиста,
И вот теперь прошу тебя
Я именем Христа.
Тебе я верным был слугой
И одного хочу:
Меня живым не отдавай
Ты в руки палачу.
Возьми скорее длинный меч,
Руби что хватит сил.
Тебя прошу я, Робин Гуд, -
Мне голову снеси!»
«Коль брошу друга я в беде,
Позор и горе мне,
Хотя б лежало предо мной
Все золото в стране!
Тебя снесем в зеленый лес
И будешь вновь плясать.
Господь, приятель, запретил
Друзей своих бросать».
Подняли Джона он и Мач
И понесли вперед,
А за стрелками по пятам
Погоня вскачь идет.
Был замок скрыт в лесной глуши
(Поди, и нынче есть),
Он обведен глубоким рвом,
И стены – не залезть.
Наш славный рыцарь Ричард Ли
С супругою жил там,
Он другом Робин Гуду был
И всем его стрелкам.
Он опустил подъемный мост,
Он их во двор впустил.
«Хотел бы я, чтоб ты у нас
Подольше погостил!
Тебе обязан кровом я,
Тебе убогих жаль.
И славный шервудский обед
Забуду я едва ль.
Ты, Робин, мой первейший друг,
Ты мне в беде помог.
И я шерифа не пущу,
Ей-богу, на порог!
Закрыть ворота! Мост поднять!
Осада – не беда.
На стены, лучники, а все,
Кто держит меч, - сюда!
Обед, ей-ей, у нас бедней,
Но все ж, клянусь, не плох.
Я замок месяц продержу,
А там – рассудит Бог».
Распорядился мост поднять –
Ему неведом страх –
И все веселые стрелки
Стояли на стенах.
Меня послушайте, друзья,
Я рассказать вам рад:
Под стены замка сэра Ли
Шериф привел солдат.
Куда ни глянь – они вокруг
В осаде залегли.
Они хотят измором взять
Твердыню сэра Ли.
Шериф кричит: «Изменник, трус,
Ты приютил воров,
Им дал, законам вопреки,
Защиту, стол и кров!»
«Я не изменник, сэр шериф,
И доказать готов,
Что по деяниям своим
Иных достоин слов.
Солдаты! Вы ступайте прочь
И не чините зла!
Хотел бы я, чтоб знал король
Про здешние дела».
Шериф сказал: «Совет хорош!
Поеду сей же час.
Король узнает, Ричард Ли –
Король рассудит нас!»
Шериф поведал королю:
Мол, Робин Гуд, злодей,
Творит бесчинства и разбой
И режет зря людей.
И, мол, поклялся Ричард Ли
Изгнанников собрать –
Его едва ль не королем
Зовет лесная рать!
«Я нынче ж еду в Ноттингем
И, коль вы не смогли,
Сам Робин Гуда в плен возьму,
А с ним и сэра Ли.
А ты езжай домой, шериф,
И вот тебе приказ:
Сзывай стрелков из всех земель
Ты в Ноттингем тотчас».
Шериф отправился домой –
Ему покоя нет.
А Робин жил себе, как встарь,
В лесу, не зная бед.
Был исцелен Малютка Джон
Трудами сэра Ли,
Вернулся он в зеленый лес –
Как прежде, дни пошли.
А Робин Гуд бродил один,
Как будто не у дел –
Шерифа гордого в лесу
Он повстречать хотел.
Шериф, добычу упустив,
Велел издать приказ,
И караулил сэра Ли
Он, не спуская глаз.
Идут солдаты по тропе,
Сейчас начнется лов.
Глядь – у реки сэр Ричард Ли
Спускает соколов.
Они напали на него,
Ему неведом страх –
Но вот беднягу в Ноттингем
Везут, кругом в путах.
Шериф сказал – срази его
Господняя рука! –
Что он отдаст сто золотых
За вольного стрелка.
Была супруга сэра Ли
Отважна и умна.
Она, усевшись на коня,
Пустилась в путь одна.
Блуждала долго там и сям
Она в лесной тени,
И вот друг друга на тропе
Приветствуют они.
«Господь храни тебя, мой друг,
И всех твоих стрелков.
Хочу супруга моего
Избавить от оков.
Иначе будет он казнен
Иль заточен в тюрьму
За то, что йоменов лесных
Укрыл в своем дому».
Тогда воскликнул Робин Гуд,
Забывши обо всем:
«Эй, за оружье, удальцы,
Мы рыцаря спасем!
А тот, кто с нами не пойдет, -
Клянусь святым крестом! –
Пусть убирается тотчас,
И кончено на том!
Я перед Господом клянусь –
Обманщика сыщу.
Коль попадется мне шериф –
Уже не отпущу».
Стрелки явились в Ноттингем,
И, окружив тюрьму,
Они шерифа в тот же час
Нашли в его дому.
«Эй, выходи во двор, шериф, -
Воскликнул Робин Гуд, -
Ты клялся, что твои слова
До короля дойдут.
Тебя искал я много дней,
Ты набивал карман.
И я поклялся, что воздам
Отмщеньем за обман».
Запела грозно тетива
И свистнула стрела –
Наказан смертью был шериф
За черные дела.
Достал из ножен длинный меч
Отважный Робин Гуд,
Шерифу голову отсек
И насадил на прут.
«Ты получил свое, шериф.
Коль не разверзлась твердь –
Клятвопреступнику у нас
Одна награда – смерть».
Стрелки схватились за мечи:
«Вперед, кто горд и смел!»
И из шерифовых людей
Никто не уцелел.
Тут Робин вывел сэра Ли
Из камеры сырой
И дал ему отличный лук
И приказал: «За мной!
Эй, Ричард Ли, седлай коня,
На волю – из тюрьмы.
Идем со мной в зеленый лес,
И заживешь, как мы.
Пускай о том, что было здесь,
Отпишут королю –
Приедет он, и я, глядишь,
Его и умолю».
Король вступает в Ноттингем,
Король приводит рать,
Чтоб Робин Гуда изловить
И сэра Ли поймать.
Король расспрашивал людей,
Искал и там, и тут,
Где обитают Ричард Ли
И смелый Робин Гуд.
Когда ж узнал, что без него
Свершилось столько дел,
То отошел в его казну
Весь рыцарев удел.
Король объездил Ноттингем –
Ан ускользает нить! –
А после захотел в лесу
Охоту учинить.
Они напрасно по лесам
Скакали целый день,
Ведь им попался на глаза
Всего один олень.
Король, разгневавшись, кричит:
«Я Троицей клянусь,
Что без треклятого стрелка
В столицу не вернусь,
А тот, кто голову снесет
Бродяге – сэру Ли –
Получит годовой доход
Со всей его земли.
Он весь удел получит в дар! –
Порукою – печать.
А мне отважного стрелка
Дай Боже повстречать».
Но ехал рыцарь седовлас
С ним обок на коне.
«Король, мой добрый господин,
Позволь сказать и мне.
Никто на земли сэра Ли
Не ступит и ногой,
Пока на воле Робин Гуд
И держит лук тугой.
Пусть погодит дарить удел
Монаршая рука,
Пока на месте голова
У вольного стрелка».
Почти полгода жил король
От Лондона вдали
И всюду слышал о стрелках
И гордом сэре Ли.
Мой, бродит йомен по лесам
Лихой и удалой
И бьет оленей короля
Без промаха стрелой.
Лесничий с просьбой к королю
Явился раз чуть свет:
«Хотите Робина найти –
Послушайте совет.
Возьмите тех, кто верен вам –
Храни вас Свет Небес! –
И, как монахи, по тропе
Езжайте через лес.
Я поведу вас, и, милорд,
Вернетесь вспять живой.
А если что – то я готов
Ответить головой.
Езжайте в лес – вам ни к чему
Солдаты и шериф.
И вы вернетесь, у стрелка
Лесного погостив».
Король набрал с собой отряд
Из самых верных слуг,
И, как монахи, впятером
Пустились через луг.
Лицо скрывает капюшон,
Дорожный плащ – до пят.
Король поехал через лес,
Ни дать ни взять – аббат.
В тени деревьев, по лугам,
По рощам, вдоль воды –
Он ехал с песней по тропе
И не боясь беды.
За ним – пять рыцарей вослед,
Все в сером, как и он.
И весел был зеленый лес,
И ясен небосклон.
Их встретил смелый Робин Гуд,
А с ним – его друзья.
Десяток лучников тотчас
Направил острия.
Остановивши короля,
Что ехал впереди,
Промолвил Робин: «Сэр аббат,
А ну-ка погоди.
Мы, братья, вольные стрелки,
И мы – в лесу своем.
Мы бьем оленей короля
И этим лишь живем.
А у тебя высокий сан
И, стало быть, доход.
Так удели нам, сэр аббат,
Немного от щедрот».
Ему ответил наш король
(Вопрос не из простых):
«Есть у меня, лесной стрелой,
Лишь двадцать золотых.
Был в Ноттингеме я вчера
Представлен королю,
И потому тебя, стрелок,
О милости молю.
Увы! Лишь горстку золотых
Я в городе собрал,
Но будь их сотня у меня,
Я все б тебе отдал».
Взял половину Робин Гуд
Из этих двадцати
И приказал своим стрелкам
С дороги отойти.
Он с лже-аббатом был учтив.
«Беру не все – изволь.
Авось, увидимся еще».
«Дай Бог, - сказал король. –
Его Величество тебе
Сулит привет и мир
И в Ноттингем тебя зовет
На разговор и пир.
Достал пергамент наш король
И протянул с коня,
И принял свиток Робин Гуд,
Колено преклоня.
«Я королю служил всегда
За совесть – не за страх.
За то, что ты привез письмо –
Благодарю, монах.
Тебя зову с собой за стол -
Уж не побрезгуй, друг.
Так не обедает никто
За сотню миль вокруг».
Он лошадь под уздцы повел
В зеленый край лесной.
Ох, сколько ж дичи пало здесь
И летом, и весной!
Он затрубил протяжно в рог –
«Сюда!» - в тиши лесов,
И вмиг семь дюжин молодцов
Сошлись к нему на зов.
Они приветствуют его,
Колено преклоняя.
Король подумал: «При дворе
Не встретят так меня!
Они послушны, ей-же-ей,
Движению руки.
Вернее рыцарей моих
Отважные стрелки!»
Накрыты длинные столы,
И, не сочтя за труд,
Вино подносят королю
И Джон, и Робин Гуд.
Здесь, в Бернисдейле, кто ты есть –
Ей-богу, все равно.
Для всех – жаркое, добрый эль
И славное вино.
«Эй, веселись, мой друг аббат,
Я рад принять гостей.
Ведь я, ей-ей, не получал
Давно таких вестей.
И расскажи ему, аббат,
О том, как мы живем,
Когда тебя допустят вновь
К беседе с королем».
Затихли песни за столом,
Затих веселый смех,
И вышли лучники вперед –
Кто нынче лучше всех?
Король сказал: «Вы удальцы,
Но все ж – не верю я.
В такую цель никто из вас
Не попадет, друзья».
Стрела срезает тонкий прут,
Но Робин – не шутя:
«В мишень такую попадет
Тупой стрелой дитя.
Кто выпил лишку и ослаб –
Пускай идет в постель.
А я другим не уступлю,
Меня не валит хмель!
Я докажу, что верен глаз
И не дрожит рука!
А кто промажет – сей же миг
Получит тумака».
В мишень стреляет Робин Гуд
Всех метче и живей –
И славный Гильберт (знать, не зря
Он голубых кровей),
Малютка Джон и Виль Скейтлок...
Но дрогнула рука,
И Робин каждому из них
Отвесил тумака.
Стрелял последним Робин Гуд,
Но сила подвела,
И, не задевши тонкий прут,
Вонзилась в дуб стрела.
Промолвил Гильберт: «Спор есть спор.
Ты всех разодолжил,
Но сам промазал – и теперь
Прими, что заслужил».
Ответил Робин: «Так и быть,
У нас закон такой.
Аббат! За промах накажи
Меня своей рукой».
Король на это отвечал:
«Я вам клянусь, стрелки,
Что я на йомена досель
Не подымал руки».
«Эй, не робей, мой друг аббат,
И будешь только прав!»
Тогда шагнул к нему король
И засучил рукав.
Он Робин Гуда повалил
Ударом кулака.
«Клянусь, ты воин – не монах!
Вот это, брат, рука!
Тебе бы лук – тебе бы меч!»
Тогда, Творцом храним,
Король откинул капюшон –
Король открылся им.
И Робин Гуд пред ним тотчас
Склонился до земли,
И с ним колено преклонил
Отважный Ричард Ли,
И все веселые стрелки
За Робином вослед.
«Прости, коль можешь, - иль казни,
Коль нам прощенья нет».
Король промолвил: «Робин Гуд,
Я в вас друзей ищу,
И вам за вашу доброту
Я многое прощу».
Ему ответил Робин Гуд:
«Семь дюжин здесь со мной.
Прошу о милости, король,
Для братии лесной!»
«Клянусь, - король ему сказал, -
Прощу охотно сам
Я то, что били вы моих
Оленей по лесам.
А ты, стрелок, в мой стольный град
Перебирайся жить».
«Клянусь, - воскликнул Робин Гуд, -
Я рад тебе служить!
Я буду – йомен короля!
Ей-богу, славный труд.
И все веселые стрелки,
Клянусь, со мной пойдет.
Но, если служба не по мне –
Пойти, подать, принять –
Вернусь и вновь в твоих лесах
Я стану дичь гонять!»
«Дай, Робин, мне зеленый плащ –
Чай, яма не пуста?»
«Король! Достанет мне сукна
Одеть хотя б полста!»
«Мы в Ноттингеме учиним,
Ей-ей, веселый пляс!
Дай нам зеленые плащи
Заместо этих ряс.
Клянусь, тебя вознаградит
Монаршая рука.
Сейчас одень меня в сукно,
А я тебя – в шелка».
Смеясь, король зеленый плащ
Набросил на плеча,
Стал капюшон – взамен венца
И лук – взамен меча.
Травы весенней зеленей
Линкольнское сукно.
«Теперь – обратно в Ноттингем!»
«Извольте – решено!»
По тайным тропам, через лес,
Лугами, вдоль реки,
Они шагали в Ноттингем,
Как вольные стрелки.
Бок о бок – Робин и король
(Коль вместе пили эль)
И для забавы по пути
Не раз стреляли в цель.
Король сравняться с ним не мог,
Хотя и обещал,
И Робин промахов ему,
Ей-богу, не прощал.
Король промолвил: «Чересчур
Суров обычай здесь!
И мне тебя не победить,
Хоть я из кожи лезь!»
На стенах стоя, Ноттингем
Бросает робкий взгляд:
В зеленом, вольные стрелки
Идут за рядом ряд.
И побежал тревожный слух:
Король погиб в лесу,
Идут разбойники на штурм,
И гибель на носу.
Тут все пустились наутек,
Немедля, сей же час –
Хромой отбросил костыли
И исцелился враз!
Король смеялся от души:
«Открыться, друг, пора!»
Его увидели живым
И крикнули ура.
Подали мяса и вина
И факелы зажгли,
И подозвал к себе король
Бродягу – сэра Ли,
Вернул ему его удел,
Ни в чем не обвинив,
И Робин Гуд благодарил,
Колено преклонив.
Жил Робин долго при дворе –
Почти что целый год,
Имел и кров над головой,
И пищу, и доход.
Бароны, графы, богачи,
Все, сколько их ни есть,
Стрелка лесного угостить
Теперь почтут за честь.
И так дожил до Рождества
Он, Господом храним,
Малютка Джон и Виль Скейтлок
Одни остались с ним.
И, раз увидев, как юнцы
Стреляют в тонкий прут,
«Меня покинули друзья! -
Воскликнул Робин Гуд. -
«Я прежде вольным был стрелком,
Известным всем вокруг,
И лучших лучников в стране
Я вызывал на луг.
Увы! – воскликнул Робин Гуд. –
Я здесь – не ко двору
И, если на день задержусь,
То от тоски умру».
Явился Робин к королю:
«Служил исправно я.
Позвольте ж, сэр, мне повидать
Родимые края.
Во имя Девы Пресвятой
Есть в Бернисдейле храм.
Его люблю я, но – увы! –
Давно я не был там.
Семь дней я маялся душой,
Не проглотив куска,
Не спал, молился – и вконец
Взяла меня тоска.
Позвольте ж ехать в Бернисдейл
Душою отдохнуть.
Я, как смиренный пилигрим,
Туда направлю путь».
«Езжай, - сказал ему король, -
Тебе помочь я рад.
Семь дней даю тебе, стрелок,
Затем вернись назад».
Ответил тот: «Благодарю!» -
И в тот же день исчез.
Так Робин Гуд от короля
Сбежал в зеленый лес!
Вернулся с майскою зарей
К себе в лесной удел.
Светило солнце в небесах,
И жаворонок пел.
«Ох, сколько минуло с тех пор,
Как я ушел отсель.
Давным-давно, друзья мои,
Мы не стреляли в цель!»
Убив оленя, затрубил
Он в рог в тиши лесов,
И все веселые стрелки
Узнали этот зов.
На лбу – зеленый капюшон,
В руках – надежный лук,
Семь дюжин смелых молодцов
Шагают через луг.
Они приветствуют его,
Они колена гнут.
«Добро пожаловать домой,
Отважный Робин Гуд!»
И много лет прошло с тех пор,
И я, признаться рад,
Что Робин Гуда наш король
Напрасно ждал назад.
Жил в Бернисдейле Робин Гуд,
Не делал людям зла,
Но аббатиса, на беду,
ему родней была.
У аббатисы был дружок,
Сэр Роджер, ловкий плут –
И пусть обоих в смертный час
Их в ад уволокут.
Они отважного стрелка
Хотели погубить
И вот, сойдясь в недобрый час,
Решили, как им быть.
Сказал однажды Робин Гуд:
«Послушайте, друзья –
пускай мне лекарь пустит кровь,
Поеду в Кирклейс я».
............................................

РОБИН ГУД И ГОРШЕЧНИК
Приехал Робин в Ноттингем,
А скоро ли – бог весть;
Поставил воз, распряг коня
И дал ему поесть,
А после начал голосить:
«Эй, выбирай что хошь!
Горшки-корчаги! Подходи –
Отдам за медный грош!»
«Горшки-корчаги за гроши!» -
Летит шальная весть.
Еще до полдня Робин Гуд
Распродал все, что есть.
Он не торгуясь, отдавал
Корчажку за медяк,
И все сказали: «Эй, дружок,
Ты разоришься так!»
Когда осталось пять горшков
(А был возок не мал!),
Он их шерифовой жене
В подарок отослал.
Она ж, учтива и добра,
Благодарит его.
«Вы приезжайте вдругорядь –
Я накуплю всего!»
«Клянусь! – воскликнул Робин Гуд. –
Все лучшее – к вам в дом».
«Не лучше ль, друг, продолжить нам
Беседу за столом?»
«Господь храни вас, госпожа», -
Ей Робин Гуд сказал.
И вот шерифова жена
Проводит гостя в зал.
Шериф за трапезой сидел
Там на исходе дня,
И гость приветствовал его,
Колено преклоня.
На кухню утварь отнесли,
И снова пир пошел.
Шериф на радостях позвал
Горшечника за стол.
Несут им мяса и вина –
Я, право, не совру;
Потом шерифовы стрелки
Затеяли игру.
Все молодцы, как на подбор –
Лишь скажешь «ну и ну!»,
И сорок шиллингов у них,
Как дóлжно, на кону.
На них с усмешкою взглянув,
Подумал Робин Гуд:
«Клянусь, что эти удальцы
И в дуб не попадут!»
Поднялся шервудский стрелок
И крикнул на весь зал:
«Вот мне бы лук – и я бы вам,
Ей-богу, показал!»
«Эй, принести бродяге лук
И пропустить вперед!
Горшечник этот здоровяк –
Должно быть, он не врет».
«Теперь посмотрим, что почем, -
Сказал лесной стрелок. –
Здесь нет такого, чтоб со мной
Он потягаться смог».
Вот снова парни стали в ряд,
И с ними – Робин Гуд.
Он промахнулся в первый раз
Не больше, чем на фут.
Вот вновь спускают тетиву –
Тягаться им не лень.
И так ударила стрела,
Что пополам –  мишень!
Теперь шерифовы стрелки
Сгорают со стыда.
Шериф смеется и твердит:
«Ты лучник хоть куда!»
«Из своего бы я попал
Не в доску – в тонкий прут,
Ведь этот лук мне подарил
Отважный Робин Гуд!»
«Так Робин Гуд тебе знаком?» –
Шериф вскричал тотчас.
«Знаком?! Да я в его лесу
Гостил уж сколько раз!»
«Тебя я щедро награжу
За этакую весть!
Хочу я вольного стрелка
В цепях сюда привесть!»
«Так собирайся, сэр шериф,
Поехали со мной.
Дай Бог, получишь, что искал,
Ты в стороне лесной!»
3.
С утра, как только рассвело,
Шериф твердит: «Вперед!»,
И вот горшечник свой возок
Выводит из ворот.
Сперва с шерифовой женой
Простился Робин Гуд.
«Я, леди, вас благодарю
За стол и за приют».
«Храни вас Бог, - сказала та. –
Храни вас Царь Небес».
Так никогда еще шериф
Не торопился в лес...
Вот оба едут по тропе
В погожий день весны.
Щебечут птицы на ветвях,
И листья зелены.
Промолвил Робин: «Беднякам
Легко живется тут.
Клянусь, что скоро выйдет к нам
Отважный Робин Гуд!»
И вот он трижды в звонкий рог
Трубит в тиши лесов,
И вышли вольные стрелки,
Услышав этот зов.
Сказал ему Малютка Джон:
«Не зря, видать, трубишь.
Как торговалось, расскажи –
Должно, велик барыш?»
«Сказать по правде, милый Джон,
Я рад как никогда:
Ведь я шерифа погостить
Привез с собой сюда!»
«Вот это да!» – воскликнул Джон;
Смеется Робин Гуд.
Шериф бы дорого отдал,
Чтоб быть сейчас не тут.
«Когда бы я об этом знал,
Когда б уведать мог –
Ты не вернулся бы вовек
В зеленый лес, стрелок!»
«Не знал – так знай же впредь, шериф!
Ты, право, будешь рад
Уйти, оставив нам коня
И дорогой наряд!
Ступай домой, шериф, пешком
И помни обо мне.
Но я подарок дорогой
Пошлю твоей жене.
Есть у меня красивый мул –
Он бел, как первый снег.
Коль не жена – тебя бы я
Не отпустил вовек!»
На том покончили они,
Шериф поплелся прочь.
Его супруга у окна
Стояла день и ночь.
«Эй, муженек, а что ж пешком?
И где же Робин Гуд?»
«Он насмеялся надо мной,
Разбойник, чертов плут!
Оставил я в лесу коня
Сегодня поутру!
Зато тебе он мула шлет –
За что, не разберу!»
Расхохоталась сей же миг
Шерифова жена:
«Ты расплатился за горшки
Сполна, мой друг, сполна!
Но, слава Богу, жив и цел –
Господь помилуй нас!»
О них довольно; и на том
Окончен мой рассказ.

РОБИН ГУД И МОНАХ
Коль ты и вправду удалец –
Достань без лишних слов
Оленя меткою стрелой
С четырехсот шагов!
Вот лук надежный напряжен,
Движения легки.
Вот рыжий Ник и смелый Джон –
Отличные стрелки!
«Храни Создатель вас, друзья!
Клянусь, вам ровни нет!
Так нигде не отыскать,
Хоть обойди весь свет!».
Но Виль смеется от души,
Хватаясь за бока:
«В аббатство Риптона ступай –
Отыщешь смельчака.
Болтают, тамошний аббат
Стрельбу не ставит в грех!
Легко побьет твоих ребят –
И каждого, и всех».
Что в жизни надо? Перемен –
От скуки и тоски.
И едет смелый Робин Гуд
По берегу реки.
Там, где, бурлива и шумна,
Сужается река,
Стоит монах на берегу –
Видать издалека.
У чернеца отличный лук,
Широкий меч в руках.
Видать, со страхом незнаком
Воинственный монах!
Вот Робин живо – прыг с коня,
Спешит – неждан, незван.
«Эй, переправь живей меня,
Ты, куцый капеллан!».
Монах взглянул на удальца,
Словца не произнес
И через реку на спине
Он Робина понес.
Ступил на берег и тогда
Возьми да и скажи:
«Эх, вот беда, ведь мне б туда –
Пожалуй, удружи!».
Подумал Робин: «Вот так так!»,
Словца не произнес
И через реку на спине
Монаха перенес.
Ступил на берег и тогда
Метнул суровый взгляд:
«А все ж мне надобно туда –
Тащи меня назад!».
Монах взглянул на удальца,
Словца не произнес,
До середины на спине
Он Робина донес,
А там, над ямою склонясь,
Он ношу – с плеч долой!
«Нам по пути до полпути,
Наездник удалой!».
Вот Робин выбрался на луг,
Промокший, как овца.
Стрела вонзилась в толстый сук
Над ухом чернеца.
«Стреляй, стреляй, мой смирный брат,
Усилий не щадя,
Но будет мне весь этот град
Безвреднее дождя!».
На берегу лесной реки
(Вода – синей небес)
Они схватились за мечи,
И зазвенел весь лес!
Земля дрожала под ногой,
В реке поднялся ил,
И Робин просит: «Эй, постой!
Позволь набраться сил!
Коль ты, презрев святой завет,
Решил меня убить,
Позволь мне прежде взять мой рог
И трижды протрубить!»
«Труби, труби, мой смирный брат,
А более – шалишь!
И я, признаться, буду рад:
Ты славу мне трубить!».
Трубит, трубит в свой звонкий рог
Отважный Робин Гуд –
Полсотни смелых молодцов
На выручку бегут.
Бойцы почти лишились сил;
Устав рубить и гнуть,
Монах пощады запросил:
«Позволь передохнуть!
Ведь мы родня по праотцу
Недальняя с тобой!
Позволь, я трижды просвищу –
И мы продолжим бой!».
«Свисти, свисти хоть десять раз,
Ведь я себе не враг:
Охота глянуть, как монах
Вовсю свистит в кулак!».
Но что за шум, но что за треск,
Что видит Робин Гуд?
Полсотни крупных псов цепных
К хозяину бегут!
Стрелки не могут их отбить –
Убили только двух:
Собаки стрелы на лету
Хватают, словно мух!
Они теснят лесных стрелков,
В чащобу их гоня.
И молвил Робин: «Признаю,
Что ты хитрей меня.
Молиться впору мне, что я
Остался невредим!
Оставь обитель, брат монах, -
Ее вознаградим.
Оставь свой требник, брат монах, -
Что прозябать вот так,
Коль, право, Шервуд веселей,
А ты такой смельчак?».
В конце концов, все в мире тлен,
Все скатится в провал,
Решил монах... сказал «ты прав»
И в Шервуд зашагал.

Это автору ссылки спасибо. Ну и мне немножко.

Вот было бы классно! У меня только все баллады уже в голове перемешались Осталось найти про Робина к короля и еще про горшечника?